— Хиония, не части. Скажи спокойно, только отдышись сначала…
— К вам господин Иллио приехал!
— А это что еще за «перец»?
— Перец? — растерянно переспросила служанка.
— А, не обращай внимание! Так кто такой этот Иллио?
— Художник, — едва шевеля губами, произнесла Хиония. — И он хочет видеть вас прямо сейчас…
— Что, прямо-таки требует?
Хиония кивнула.
— Ладно, тогда у меня к тебе просьба…
— Все что угодно!
— Можешь, блюдо с рыбой поставить на печь? Только не на чугунный кружок, а рядом. Ну, чтобы не остыла. А я по-быстрому разберусь с адюльтером Клариссии и вернусь…
* * *
Лора вошла в беседку, где ее ждал мужчина. Это маленькое сооружение, уже не раз служило переговорным пунктом. Судя по лицу, Иллио был младше нее. И она непроизвольно оценила его. Художник оказался настоящим красавцем. Свободная рубаха, у которой вместо пуговиц была шнуровка от шеи до груди. Шаровары, судя по всему, были ему велики и подвязаны кожаным ремнем на поясе. А обуви юного маэстро могла бы позавидовать старуха Шапокляк.
— Добрый день…
— Иллио, — подсказал художник.
— Добрый день, Иллио. Так что же такого срочного, что ты прямо-таки требовал моей аудиенции?
— Клара! — кинулся, было, художник с объятиями, но Лора выставила обе руки.
— Не нужно…
Иллио как-то странно посмотрел на нее.
— Да, Кьяра говорила, что ты ведешь себя странно и ничего не помнишь. Если честно, то я надеялся, что ты притворяешься. Ну, чтобы не становиться женой кентавра.
— Вот как? А больше она ничего тебе не говорила? — поинтересовалась Лора.
— Нет, — покачал головой Иллио. — Сказала только, что ты стала другой. И якобы любишь Эрмераха. Это правда?
— Да, — кивнула Лора. — Очень люблю.
— А как же я? Клара! Обо мне ты подумала? Я ждал! Ждал тебя! — перешел он на крик. — Ты сказала, что как только сорвешь церемонию, приедешь ко мне! Но ты так и не появилась. А теперь утверждаешь, что полюбила…этого?!
— Он не «этот»! — разозлилась Лорка. — Его зовут Эрмерах! И он мой муж!
— Муж? Я так просто этого не оставлю…
Широким шагом Иллио преодолел расстояние между ними, прижал Лору к себе и, удерживая крепко за затылок, поцеловал.
Чехова попыталась отстраниться, но несмотря на то, что художник явно кроме кисти с банкой краской ничего тяжелее не держал, оказался сильным. И стоило ему отстраниться, как Лорка отвесила ему смачную оплеуху.
— Охренел?! Со всем башню сорвало! Послушай меня «маляр», только попробуй сделать так еще раз! И я так тебя разукрашу, как ни один холст ты сам не разукрасишь, понял? — она резко развернулась и вышла из беседки. — Да и еще, уезжай. Тебе здесь не место. Уж не знаю, что я наобещала тебе до потери памяти, но пойми, сейчас это не имеет значения…