К счастью кентавр остался жив. Чем дольше Лора читала, тем больше не могла сдерживать слез. Замок был разрушен, выживших немного, а раненых и тех, кто при смерти полно. Местный лекарь не справлялся с нагрузками. Многие умерли из-за вовремя не оказанной помощи. К концу книги, Чехова уже рыдала. В ней смешались грусть, сочувствие и маленькая радость за Эрмераха. По крайней мере, он остался жив.
«Эрмерах каждую ночь приходил в беседку и наблюдал за роем светлячков, что при каждом шорохе взмывали вверх. Он ждал. Ждал, что однажды, его Избранная вернется. Скрывая слезы от всех, он подолгу стоял, глядя на небо. Считал трусостью показывать свои переживания остальным. Ведь мужчины не плачут!», — прочитала Лора последние слова в книге.
Дни складывались в недели, недели в месяцы. Лора окончила четвертый курс, сама не понимая как. На лекциях преподавателя особо не слушала, конспекты записывала на автомате. Возможно, спасла практика. Больница и пациенты не давали хандрить по книжному миру. Каждый раз в отделении нейрохирургии что-то происходило. Даже роды принимать пришлось. Одна из посетительниц, оказывается, была беременна. Навещала мужа, а тут воды отошли. Так что скучать не приходилось. Но отмечать успешное завершение учебного года, Лорка не пошла. Настроение не то. Она тихо брела по Которосльной набережной, слушая музыку. Мимо проезжали подростки на роликах, мужчины на велосипедах и детвора в спортивной форме бегала кросс. Чехова остановилась у перил и смотрела куда-то вдаль. Туда, куда утекала река Которосль.
Кто-то окликнул ее по имени так тихо, что Лора решила, ей это показалось. Но зов повторился. Она удивленно уставилась на того кто ее звал. Девушка была точной копией самой Лорой. Но было в ней что-то нехорошее, злобное. Чехова передернулась, вспомнив свое жуткое отражение во Внапре. Но это Ярославль! Откуда бы злобной копии взяться здесь? В мире, где нет магии. Безусловно, можно на улице встретить цыганку, которая будет просить позолотить ручку. Но вряд ли этих шарлатанов можно сравнить с той магией, которая присутствует во Внапре.
— Не узнаешь? — бесцеремонно осведомился двойник. — Я, Клариссия…
Лора бы попятилась, да некуда. Позади нее чугунные перила, которые только что покрасили. В воздухе еще витал запах краски и растворителя. И вымазаться в этой черной кляксе как-то не хотелось.
— Почему ты здесь? — задала она резонный вопрос. — Почему не вернулась во Внапру?
— Давай не здесь, — так же тихо отозвалась Клариссия. Было в ее голосе что-то змеиное. Девушка словно не разговаривала, а шипела.