– Почему вы так говорите, – сказала она твердо. Но потом снова отвела в сторону свои глаза, стараясь избежать его пытливого и настойчивого взгляда. – Вы же понимаете, что то, что вы сказали – нельзя. Никогда, слышите? Вы знаете, я – замужем. И никогда, прошу вас! Не говорите мне так больше. Это ничего не нужно и напрасно, – но говоря эти правильные слова, она страшно боялась, что каким-то образом сможет выдать собственное сумасшедшее волнение, заполонившее в эту минуту её собственную душу.
Выражение лица Якова Михайловича изменилось и сделалось серьезным.
– Возможно, вы подумали что-то плохое про меня, но это не так, – мягко и внушительно проговорил он.
«Сейчас невозможно…. но впереди у нас целая жизнь…… И кто знает, как она сложится. Только Бог и знает, всё в его воле, а ты …когда-нибудь ты будешь в моих руках. Ты также, как я, рада меня видеть, я это вижу…,» – думал про себя Яков Михайлович, на время похоронив надежду в глубине своего сердца.
Ещё, когда он увидел Ольгу Андреевну в первый раз у Миловановых на званом ужине, он сразу же выделил её среди прочей публики, собравшейся на именинах. И в течение вечера осторожно наблюдал за ней. Её строгая и одухотворенная красота, резко контрастирующая и с присутствующими на ужине женщинами, и тот факт, что они не подходят друг другу с мужем, слишком уж, он простой для неё, с мужицкими замашками, – явно бросилась ему в глаза. Сразу было видно, что она принадлежит к более высокому, дворянскому сословию и получила благородное воспитание.
«Почему она рядом с этим купцом? Они же друг другу не пара. Он из торговых людей, из купцов.…… А эта женщина – из благородных, и явно, не такая, как местная публика….», – подумал он тогда в первый раз про нее, мысленно сравнивая обоих супругов.
11
После этого разговора были ещё встречи, и снова в гостях у Миловановых.
Однажды после одного такого ужина, когда довольные гости потихоньку разъезжались по домам. Иван Кузьмич, сильно напившись, на все уговоры жены поехать домой, только сердито и упрямо мотал головой, а потом и вовсе, несдержанно выругавшись на неё, пересел на другой конец стола и о чем-то громко и пьяно стал спорить с таким же осоловевшим от обильных возлияний товарищем купцом.
Некоторые гости, насытившись вкусных и жирных блюд, пошатываясь, разбрелись по комнатам. Через мутную и слоистую пелену табачного дыма в дверном проеме Ольга Андреевна, сидя за столом в одиночестве, видела, как мужчины продолжают шумные и бестолковые разговоры, прерываемые шутками, пьяными вскриками и взрывами смеха. В углу у фикуса в кадке кто-то бренчал на гитаре. В опустевшей столовой, развалившись в углу в глубоком кресле и, не реагируя на гомон, дремал дородный купец с лоснящимся красным лицом и пушистыми бакенбардами, имя которого она не запомнила.