Но и без того ясно было, что пора остановиться.
Шагах в ста, на полпути к камышам, сгрудились разбойники с добычей своей. По счастью, не сорок человек, а всего с дюжину. Сероглазый гридин то ли приврал со стыда — как это воины оружные с горсткой татей не управились! — то ли ему от испуга померещилось.
И немудрено испугаться. Это ж только говорится "сорок человек", а на самом деле никакие они не человеки. Орки, может быть, или гоблины…
— У-у, черти болотные, — подсказал щук.
Каждый — гора мышц баскетбольного роста, кулачищи с тыкву, рожи такие, что братья Тупые против них королями красоты покажутся. Одеты в тряпьё да рваньё, с ног до головы чумазые, гнилью воняют — издали слышно. Глядят на Милю, посмеиваются, а дубины при них с хорошее бревно толщиной.
Так пусть этими дубинами друг друга и охаживают, решила Миля.
Схватились чертяки за оружие своё, парой ударов обменялись. Только головы у них, верно, чугунные — ни один не пошатнулся, чувств не лишился. Потом и вовсе бросили разбойники друг друга колошматить и на Милю всей оравой двинулись. А пленницы за спинами у них остались. Стоят кучкой, узлы и короба к себе прижимают, лица белее муки.
— Плохо дело, — сказал щук. — Сильны чары болотные. Поворачивай-ка, Эмилюшка, оглобли. Не прощу я себе, если с тобой дурное случится.
У Мили и самой душа в пятки скатилась, но не сдаваться же вот так сразу.
— По щучьему веленью, по моему хотенью, пусть разбойники в болоте увязнут!
Просел моховый очёс под ножищами у злодеев, и все они, как один, провалились по колено в жижу мутную. Жаль, ненадолго. Узнало болото своих, разжало тиски трясинные. Вмиг разбойники из провалов выбрались — только злее стали.
Крикнула Миля:
— По щучьему веленью, по моему хотенью, пусть они щекочут друг друга до упаду!
И понёсся над болотом нечеловеческий смех… Да ладно бы смех — то конское ржание, то гусиное гоготание, то совиное уханье, то поросячье повизгивание. От какофонии этакой у Мили коленки задрожали. Но куда страшнее стало, когда веселье кончилось.
Отсмеялись разбойники, перестали друг другу бока теребить и зарычали от ярости лютой — до того на Милю разобиделись. Уж не власть Чуды-Юды их вперёд гнала, а охота за унижение поквитаться.
Что делать? Призвала Миля на подмогу всех окрестных пчёл и ос.
Налетел на болото несметный рой. Кричат черти-душегубы, скачут, мечутся, руками машут, дубинами молотят. Одному по носу попало, другому по уху, третьему промеж глаз. Любо-дорого посмотреть.
Разбегаться лиходеям пчёлы не давали, гнали их к камышам, вглубь болота. Споро так гнали, весело. Миля уж вздохнула с облегчением — всё, за нами победа.