Единственным человеком, могущим дать стране это «счастье Платона», по убеждению молодого Кидониса, был Иоанн Кантакузин. Настроения Димитрия определялись не только тем, что Кантакузин мог бы ему помочь в трудное для семьи Кидонисов время. Иоанн Кантакузин был действительно незаурядным человеком, уже проявившим себя на ниве государственной деятельности и на поле брани. Особенно же импонировала молодому человеку, лишь начинающему жизнь, высокая образованность Кантакузина, широта мышления, великолепные ораторские способности, сила воли и умение пойти на риск, повернуть решительным образом события. Кстати, Димитрий Кидонис не был одинок в своих симпатиях. Это был тот период в жизни страны, когда ей нужен был лидер. Иоанн Кантакузин, еще не обнаруживший своих истинных планов — утверждения собственной власти, даже за счет раскола страны и потери ряда византийских территорий,— производил впечатление человека, способного возродить империю ромеев как могущественное государство.
В ранних письмах Димитрия Кидониса к Иоанну Кантакузину нашел отражение образ идеального правителя. В основу построения образа монарха положен тезис: ойкумене нужен мудрый правитель. «Василеве, украшенный полной мудростью (sofia pase)»,— вот образ, выражающий политический идеал Кидониса. Ведущая функция правителя — активное самовыражение мудрости («Мудрость будет пользоваться свободой слова» — 16, № 6.24; № 8.14).
Кидонис мечтал о наступлении века просвещенности. Он считал несчастьем, когда люди, имеющие ум и почитающие справедливость, «влачат жизнь киммерийцев» (Там же, № 8.20—21), т. е. пребывают в вечной тьме. Пожалуй, эта фраза, написанная в 1345 г., содержит намек на тогдашнее состояние общества. Лучшие по сравнению с современными рассматриваемым сочинением времена Кидонис относит к правлению Андроника III, «когда во всем царской власти советовал ум» (Там же, № 7.33—35).
Следует заметить, что главная, по Кидонису, добродетель василевса — sofia, которую традиция возводит к Платону, смыкается в его сочинениях, обращенных к Иоанну Кантакузину, с христианской идеей божественной основы власти (329, 15). Энкомиаст Кантакузина пишет, что это бог «поставил в основу дел ум» (16, № 6.6). Власть правителя как проявление функций высшей сферы должна вызывать у подданных благоговейный трепет («Божественный закон требует и общая природа советует царям нынешним всячески воздавать почести, ушедших же вспоминать с почтительностью» (Там же, № 7.1—3). Обращаясь к Кантакузину, Кидонис замечает: «Твое имя словно нечто из (сферы) божественного» (Там же, 50). Правителям «бог передал заботу обо всех» (Там же, № 6.5—6). Кидонис полагает, что императорская власть вручается богами только тем, кто выдержал выпавшие на его долю испытания: «...Прежде назначив (ему) трудности и показывая, что ничто не изменит твердому (его) слову, ныне же, как говорит Платон, в конце пути он (бог.—