— Айви, — тихо повторил он, и могу поклясться, то как он произнес мое имя, вызвало у меня мурашки.
— Да, — прошептала я, затем провела мокрой салфеткой по его лицу, вытирая кровь.
— Что у нас есть? — Спросил он, и мои глаза метнулись к его, но я уже была научена.
Не смотри долго. Не попадай в плен его глаз.
Я снова посмотрела на кровь, продолжая нежно вытирать ее, и спросила,
— Что у нас есть?
— Рана, — пояснил он. — Насколько все плохо?
Я посмотрела на его рану, затем, отвечая, начала опять очищать его лицо,
— Небольшая, но глубокая. Тебе стоит наложить швы.
— Никаких швов, — проворчал он, и я взглянула на него, предварительно собравшись духом.
Не-а. Мои попытки собраться духом не увенчались успехом, я пыталась смотреть на него, хотя, кончилось все тем, что я в основном пялилась на его нос.
— Никаких швов? — Спросила я.
— Не-а.
— Порез глубокий.
— Заживет.
— У тебя останется шрам.
— Ага, но он заживет.
Я вновь взглянула в его глаза.
— Грей, серьезно, тебе стоит взглянуть на него. Если не накладывать швы, нужно заклеить его пластырем и продезинфицировать.
— У тебя есть аптечка?
У меня была аптечка, но она находилась в машине Кейси.
— Она в машине моего брата.
— Выходит, он твой брат.
Черт!
Именно поэтому ты не заводила знакомств. Вот почему ты не рисковала. Играя с огнем, ты сгоришь.
Но он пролил кровь из-за меня, что мне оставалось делать?
— Да, Кейси. Он мой брат, — прошептала я.
Грей широко улыбнулся мне, показав ямочку, и мое признание того стоило.
Я отошла от него и направилась в ванную.
— Когда он вернется? — Спросил Грей мою спину, и я развернулась к нему.
— Прости?
— Твой брат. Когда он должен вернуться?
Я не могла сказать ему этого.
И я сказала ему об этом.
— Поздно, очень поздно, и это самое раннее. Возможно не вернется до утра.
Грей поменялся в лице, и это была не хорошая перемена. Он выглядел слегка рассерженным.
— Не раньше утра?
— Он...э—э...ну, он занят кое-чем, так что да, будет очень поздно или утром.
Тогда Грей поднялся и заявил,
— Ты едешь домой со мной.
Я застыла на месте и уставилась на него.
Затем я заставила себя прошептать,
— Прости?
— Ты едешь со мной ко мне домой.
— Я —
Он перебил меня.
— Во-первых, у меня есть аптечка. Ты можешь продезинфицировать и заклеить рану. Во-вторых, у меня есть бабушка, которая живет со мной, она не древняя, она не молодая, но будь ей даже триста лет, слух у нее как у немецкой овчарки. Каждое воскресенье она ходит в церковь и с ума сойдет, приведи я домой девушку с каким-либо другим намерением, кроме как накормить ужином или изучать Библию.
Я не могла удержаться. Это было так смешно, что мои губы дернулись.