не хотела, чтобы Грей испытывал еще больше боли из-за меня.
Поэтому я сделала кое-что безумное. Я сделала кое-что глупое. Я полностью забыла, кем я была, где я находилась, с кем я была, и сделала то, что обычно делала, когда лечила Кейси.
Я наклонилась, легонько приложив салфетку к ране, и после каждого касания я наклонялась еще ближе и слегка дула на его рану.
Я трижды сделала это, прежде чем Грей обратился ко мне таким голосом, который я никогда в жизни не забуду. Никогда. Даже если бы я дожила, как он говорил ранее, до трехсот лет. Он был ласковым и тихим, и он был нежным, граничащим с любовью.
— Куколка, твое дыхание действует, как антисептик.
Я резко выпрямилась и посмотрела на него.
Он ухмыльнулся и продолжил
— Впрочем, это приятно.
— Извини, — прошептала я.
Затем его глаза изменились. Эти красивые голубые глаза, опушенные ресницами с каштановыми кончиками. Его взгляд изменился, его я тоже не забуду. Никогда. Я буду вспоминать его глаза каждый день, по десять раз на дню до конца своей жизни.
Его взгляд изменился, став такими же, как его голос. Нежным, граничащим с любовью.
— Не стоит извиняться, — прошептал он в ответ.
Мое сердце заколотилось в груди.
Что со мной случилось?
Я должна была взять себя в руки.
Так что я собралась и продолжила нежно обрабатывать и дезинфицировать рану, очищая ее от крови, затем мастерски отрезала пластырь, соединила вместе края пореза и наложила три тонких, точно отрезанных полоски пластыря, чтобы рана не разошлась.
Затем я сделала шаг назад и объявила,
— Сделано.
Он поймал мой взгляд.
— Ты быстро управилась.
Я не ответила.
Он удерживал мой взгляд.
— Практика, — точно предположил он.
Я повернулась к аптечке и начала наводить порядок.
Я почувствовала, как Грей поднялся на ноги позади меня; он собрал использованные салфетки и их обертки и отнес их к мойке. Открыл шкафчик под ней, выкинул салфетки в мусорное ведро, закрыл шкафчик и повернулся ко мне.
— Спать, — заявил он.
Я кивнула.
— Я покажу тебе твою комнату.
— Хорошо, — ответила я.
Он шел первым, я следовала за ним, и он выключал свет по дороге. Он поднялся по лестнице наверх, я следом за ним.
Наверху, как и внизу, обстановка была обжитой, уютной и приятной, и все предметы мебели находились здесь уже какое-то время.
Он повернул налево и привел меня в комнату, в которой уже был включен свет, мягко и заманчиво лившийся в коридор. Он исчез в дверях, и я последовала за ним и увидела, как он остановился.
— Ванная в конце коридора, последняя дверь справа, — сказал он мне, затем предложил, — чувствуй себя, как дома.