Оставшиеся тряпки отправились следом, в самое жерло демоновой впадины!
И вот, наконец-то, после долгих дней голодной пустоты ее обнаженное, гибкое тело в моих руках. Оплетая ногами, словно лоза, она крепче обхватила мои плечи, подсказывая подняться и отнести ее на постель.
Разрешение. Согласие. И, это черт возьми, срывало голову!
Поднялся, придерживая ладонями мягкие ягодицы. Смял их пальцами до легкой боли и пьяно побрел к постели с самым желанным весом на руках.
Вся она моя. Моя и только. Глупая птичка… Не противилась, не отказывалась, а смиренно ждала, пока до меня дойдет — я нуждаюсь в ней не меньше, чем она во мне.
Я не мог дышать, заменяя воздух алкоголем. Не помогало. И не помогло бы, не окажись Тарн в моих руках.
Демон! Будто снова жив.
Скинув нежность на покрывало, с животным наслаждением наблюдал за рассыпавшимися волосами. Доверчиво протянув руку, Тарн тонкими пальцами подхватила пряжку моего ремня, звонко ее открыв.
Зовет, манит меня.
Было бы проще, проклинай она, ненавидь, испытывай ко мне самые низкие чувства. Но, словно противореча здравому смыслу, она не боялась, не пряталась, обнажаясь и зазывая в свои объятия. В которых крылся мой покой.
Розовые искусанные губы распахнулись, чтобы что-то сказать, но я успел накрыть их ладонью, не позволяя нарушить свои глупые мысли.
— Одно слово, Тарн, и я уйду.
Покорно взмахнув ресницами, девушка согласно кивнула, принимая правила этой игры.
В которой заведомо не могла победить.
Одержимость.
Лишь это слово могло описать то, что я видела в его глазах, стоило Ворону склониться над моим телом и прошептать свое условие.
Молчание? Это несложно. В последнее время я привыкла держать язык за зубами. Всегда. Кроме времени с ним.
Это как шаг до пропасти, до последнего падения, к которому может подтолкнуть даже самый тихий звук.
Скользнув по голым рукам, Ворон сдавил мои запястья над головой, крепко сжимая их кожаным ремнем, вырванным из-за пояса. Обездвижил, завладел, поработил. Это все про него, все про его безумство.
Опустившись между моих ног, мужчина на ощупь стянул слабо державшиеся брюки и без стеснения качнул кулаком по крепкому стволу, демонстрируя его шелковистую кожу и крупную вершинку, багряную от возбуждения.
Играя, дразня, погладил мою женственность и рывком забросил мои ноги на свои плечи, сдавливая своим телом, сминая и зажимая в плен.
Провокация. Несущественная и нецепкая. Промахнувшаяся мимо цели — заставить меня вскрикнуть.
Я сильнее, чем кажусь. Даже то, что я сумела выжить после плена в воздушной камере, подтверждало это, давая повод мне самой в это поверить.