Господи, что… что это было? Я… Что мне делать с этой правдой? Я не готова… не готова к ней.
Начинаю трясти головой и падаю в кресло, в отчаянии крепче прижимая к себе ребенка. Позволяя всему сказанному расстреливать меня в упор, и понимаю, эта обойма уничтожающей правды еще долго не прекратит свой расстрел…
Остаток ночи я так и не смогла заснуть. И теперь расхаживаю взад-вперед, потому что в голове звучат злые отголоски нашего разговора с Маратом. Я до сих пор не могу поверить, что он убил Амира. Но, если Марат рассказал мне об этом сам, то не стоит питать иллюзий. Ему незачем мне врать. Пожалуй, вчера у нас был самый длинный разговор за все наше долгое знакомство. Самый длинный и самый честный… А весь ужас в том, что после услышанного я не считаю его убийцей. И не осуждаю, будто проклятая пуля случайно оказалась в груди Амира. Вот только желание исчезнуть со своим сыном и жить как можно дальше от этого человека, растет с космической скоростью.
Прижав пальцы к вискам, я громко сглатываю и продолжаю думать, игнорируя тот факт, что мозг уже капризно требует сна. Однако пока я полна решимости, и пока Марат не начал наступать, я должна воспользоваться его щедрым предложением. Потому что, если останусь здесь еще хоть на одну ночь, все повторится снова. Ссора, секс, а за ним очередной крышесносный оргазм, после которого наступит привычная ненависть. У нас не может быть по-другому. Но, несмотря на это, я никогда не могу отказать ему, даже если кричу «нет», внутри все предательски шепчет «да». Потому что мое тело все еще жаждет его. Даже сейчас. Наверное, сейчас особенно дико. Мне хочется, чтобы он вытрахал из меня все гнусные мысли, да и вообще возможность думать, использовал и ушел. Как делал всегда. Мудак должен остаться мудаком. Пошел он на хер со своим благородством. Решил дать мне свободу, когда искалечил всю жизнь? И не важно, что я тоже приложила к этому руку. Не имеет значения, что я пробудила в нем чудовище. Он мог бы все остановить! И уже давно!
Мог элементарно не возвращаться хотя бы сейчас! Но этот мужчина каждый раз настигает меня, догоняет, когда можно было уже отпустить и жить дальше. Когда я научилась дышать самостоятельно. Вот только мне не стоит забывать одну простую истину: Хаджиев — эгоистичный ублюдок! Его слова — зола, которая больше никогда не станет огнем.
Только по этой причине я не хочу понимать его. Не желаю верить в его сказки. Не хочу прощать, хоть он и не просил этого. И не попросит.
Марат предоставляет мне выбор. Это важно. Только об этом я и должна думать. Нас не спасти. Мы давно обречены. Я даже не знаю, что повлияло на его дубовую голову. Из-за чего он вдруг решил отпустить меня? Почему подумал о том, что будет для меня лучше? Или для нас? А может, он отпускает меня, потому что не готов принять ребенка? Потому что для него это обуза? Проклят, будь он проклят!