Украдкой смотрю на Марата и совсем не рада тому, что вижу. На его лице ни единой эмоции, но вот взгляд — убивает.
Атмосфера за ничтожное мгновение накаляется до предела. Ему не хочется знакомить нас? Или причина в другом?
— Татьяна, — холодно представляет Хаджиев, прежде чем добить громкой фразой. — Моя новая игрушка.
На один короткий миг внутри все сжимается. Ничего нового я не услышала, игрушка даже звучит мягче, чем вещь, но почему-то сейчас от едких мужских смешков мне хочется сгинуть в раскаленную преисподню. Там и то будет комфортней. Чем здесь. Гореть под раздевающими взглядами горилл.
Ощущаю, как лицо жаром обдает. Заливается алой краской. Даже дышать становится тяжело. Стыдливо прячу взгляд, потупив его на сложенные на коленях руки. Нервно перебираю пальцами подол платья, чувствуя серьезную неловкость.
— Игрушка значит, — раздаётся елейный голос незнакомца. — Поиграть дашь? Сам знаешь, деньгами не обижу.
Они сейчас серьезно? Торгуются моим телом? Вот так вот просто? У всех на глазах?
Взгляд сам находит этого Айюба. Еще и смотрит на меня, как мясник на корову, которую собирается забить. Отказ он вряд ли примет. И эта догадка пугает еще сильнее.
Сердце отчаянно трепыхается, боясь услышать ответ Хаджиева.
— Не в этот раз, Айюб, — с завидным спокойствием отвечает Марат.
Что я испытываю? Облегчение? Определено да. Только приправлено оно едким слоем позора. Мужчины продолжают диалог уже на не русском языке и я больше не понимаю о чем речь. А любое предположение оставляет неуютную почву для размышлений.
— У вас красивое имя, Татьяна, — внезапно доносится посторонний голос. Такой тихий, мягкий и приятный. И в нем совершенно нет повелительности.
Сквозь затуманенный растерянностью рассудок я немного прихожу в себя. Мне даже хочется посмотреть на хозяина столь вежливого обращения. И увиденное не разочаровывает. Красив. Даже очень. Молод. Моложе Марата и того великана. Но такой же крепкий, спокойный и уверенный в себе мужчина. Вот только лицо гладко выбрито и волосы светло русые, а глаза такие голубые, что кажутся прозрачными. — Рад знакомству. — Улыбается, протягивая мне руку, запястье которой украшает браслет странной конструкции. — Салим.
В душе вспыхивает приятное томление. Он как луч света среди непроглядной тьмы. Но чувство опасности все также не покидает меня. Как мне поступить? Ответить ли этому мужчине или нужно спросить разрешения у Марата? Но он слишком вежлив со мной, чтобы медлить. Ведь обидеть его мне совершенно не хочется. Единственный, кто проявил ко мне человечность. Не испугался Хаджиева. И я не испугаюсь. Одним наказанием больше, одним меньше. Разницы уже нет.