Сделав все свои личные дела, я решаю остаток дня проваляться в кровати с книжкой в руках. Марат так и не появился, поэтому мое настроение слегка улучшается. Если это можно назвать так.
Остановившись у полки с домашней библиотекой, пальцем веду по корешкам твердого переплета. И мой выбор падает на “Дракулу”. Очень символично. Но мне нужно хотя бы чтением отвлечь свой урчащий желудок.
Открываю форзац и делаю глубокий вдох. Мне нравится запах живых страниц. Никогда не понимала электронные книги.
Время теряет свой ход, пока усталые от чтения глаза не начинают слипаться и я засыпаю.
***
Резко включенный свет болезненно ударяет по глазам, которые я распахиваю в ту же секунду. От быстрой смены положения становится дурно. И мне требуется минута, чтобы прийти в себя.
А, проморгавшись, понимаю, что вижу его.
В дверях стоит Хаджиев. Злой. Даже отсюда можно уловить тяжелое дыхание мужчины и горящие яростью синя-черные айсберги. Кажется, что он вот-вот набросится на меня и придушит на месте. Только за что? Я ведь ничего не сделала…
Надоедливые мысли разбегаются в стороны, когда Марат начинает надвигаться на меня. Каждый его шаг заставляет сердце подпрыгивать к самому горлу.
Тяжело дыша, я прижимаю книгу к вздымающейся груди, будто она мне чем-то поможет.
Но внезапно Хаджиева останавливает громкий звон посуды.
Замирает у того самого подноса, который я оставила на полу. С минуту стоит нахмурив брови и качает головой, а потом спокойным движением берет его в руки и, подойдя к окну, распахивает раму и не задумываясь выкидывает вместе с содержимым.
— Я не буду терпеть такого отношения, Тата, — засовывает руки в карманы брюк. — Теперь, прежде чем захочешь поесть в моем доме, ты должна будешь просить об этом, — последние слова он произносит приглушенным металлическим тоном, не отрывая взгляда от окна.
— На коленях? — тихо усмехаюсь от озвученной угрозы.
Но в ответ мне достается тишина. Я устала.
— Ты просто отвратителен мне, Хаджиев, — каким-то равнодушным голосом бросаю ему в спину. — Я лучше предпочту сдохнуть, чем…
— Тимур жив.
Два слова одним ударом выбивают весь воздух из моих легких.
Удар наотмашь.
Задыхаюсь.
Сердце болезненно застывает и тут же разрывается на мельчайшие острые осколки.
Мамочки… как больно.
— Н-не верю… — дрожащий шёпот слетает с губ, а затем я срываюсь на крик. — Ты лжешь! — подрываюсь на колени, позабыв о слабости.
— Я никогда не вру, птичка. — Хаджиев поворачивается ко мне с непроницаемым выражением лица. — И тебе об этом известно.