Но это невозможно… Зачем он так поступает со мной?
Тимка.
Все бы отдала, кожу бы с себя содрала, лишь бы слова Хаджиева оказались правдой. Но он лжет. Моего брата нет в живых уже пять лет.
А что если это правда? Зачем ему мне врать? И как… откуда?..
В голове вспыхивает темное зарево из прошлого…
Обдолбанная мать, которая продает своего маленького сына ублюдкам с кровожадными улыбками. Папа, стоящий на коленях с пистолетом у виска. Он умоляет не трогать нас с Тимкой. Но его мольбу заглушает громкий хлопок и мое розовое платье заливает багровая жидкость от выстрела в голову отца. В ушах снова стоит этот дикий крик боли. Глаза застелены густой пеленой слез. Я столько лет пыталась забыть об этом дне…
И вот я снова отправляюсь в бездну пережитых кошмаров.
И тумблер на отключение эмоций больше не сработает. Потому что, даже зная правду, теперь мне хочется верить в сладкую ложь. Изнуренный мозг поддается этой слабости.
Мне хочется поверить Хаджиеву.
Я долгое время пряталась за нескончаемыми проблемами, которые преследовали меня подобно грозовым тучам.
А в итоге… Не знаю, как у меня это получилось, но я просто позволила перегореть той боли и стать всего лишь кучкой пепла в моей голове.
Наверное, так было проще.
А потом… в моей жизни появилось чудовище.
Чудовище, ярость которого я пробудила своими же руками.
И сколько бы я не бежала от всего этого, исход все равно будет один…
Вздрагиваю, когда до моего лица дотрагиваются жесткие мужские пальцы и я тут же отвешиваю шлепок по его руке. Даже не заметила как он подошел ко мне вплотную.
— Откуда ты знаешь? — хватаю Хаджиева за лацканы пиджака. — Откуда ты вообще узнал о нем?
В моем голосе столько боли, отчаяния и искренней мольбы, но Марат игнорирует, хладнокровно хватает меня за запястья и откидывает их от себя.
— Мы поговорим, когда ты успокоишься.
Явно желая избежать женской истерики, он направляется на выход.
Черствый чурбак. Мерзавец!
Меня буквально наизнанку выворачивает от того, что я не получаю от него ответа.
Добра нет. Сплошное зло. И это самое зло сейчас повернулось ко мне спиной.
Схватив с тумбы торшер с прозрачным основанием, отправляю его вслед за ним, но промахиваюсь и тот с грохотом разбивается о стену.
— Мы поговорим сейчас! — сдерживаю слезы беспомощности и сжимаю дрожащие кулаки до боли от врезавшихся в ладони ногтей.
Откуда вообще во мне этот виток энергии? Я сейчас готова биться как львица за свой прайд.
Хаджиев останавливается, повернувшись в сторону остатков от светильника так, что мне виден его жесткий профиль. А затем он прикрывает глаза и потирает переносицу пальцами, прежде чем вновь сдвинуться с места. Вот только теперь Марат стремительно шагает в мою сторону.