Сэр Олден покачал головой.
— Я не думаю, что лэрд поправится и сможет быть на вашей свадьбе, не испортив ее.
Вивиана не понимала, почему советник не может сказать старому лэрду правду в день свадьбы, чтобы он вел себя спокойно хотя бы во время церемонии. Возможно, сэр Олден тоже считал, что она предала всех, особенно Айрис.
— Конечно, — Вивиана поцеловала отца в щеку, несмотря на его возмущение. — Мне очень жаль, милорд.
Оба старика покинули покои, и, закрывая за ними дверь, Вивиана поняла, что еще никогда не чувствовала себя так одиноко с тех пор, как уехала ее сестра. В течение последних лет она была не одна, а в компании краснолицего кричащего младенца, который постоянно нуждался в ее заботе, и отца, который требовал не меньше внимания.
Но сейчас Вивиана чувствовала, что никому не нужна, кроме, наверное, Дунстана. Но и он хочет только закрепить за собой право на крепость через брак. Это случилось бы все равно, потому что он спланировал все с самого начала. Она собрала все свое мужество и решила дописать письмо Айрис. Неважно, что сестра подумает о свадьбе, она срочно нужна Вивиане дома.
Дунстан же получил, что хотел: крепость, женщину и средства для освобождения своих земель, но почему-то чувствовал пустоту в душе, как от бессмысленной победы. Когда его люди уснули, он пошел помолиться в часовню, надеясь, что разговор с Богом поможет преодолеть чувство вины. У подножия статуй горели свечи, и их пламя мерцало от сквозняка. Преклонив колени перед строгим ликом трех святых, Дунстан прочел короткую молитву и задумался. Он искал оправдание своему поступку — принуждению Вивианы к браку. И хотел получить прощение за то, что соблазнил девственницу. Он никогда бы не стал так поступать с девушкой, если бы знал, что она невинна. А Вивиана никогда не отдалась бы ему с таким смирением, зная, что у нее есть другая возможность. Хуже всего было то, что Дунстан заставил девушку поверить, что обладает поддержкой короля и имеет право присвоить Ледяной Утес. Он зашел слишком далеко в достижении своих целей.
«С другой стороны, — размышлял горец, — я не буду чувствовать себя виноватым, если стану играть на стороне Вивианы и стану для нее опорой и поддержкой. Я должен найти способ успокоить ее и объяснить, какие выгоды можно извлечь из сложившегося положения».
Дунстан закончил свою молитву, встал и перекрестился. К счастью, его мысли были заняты поиском мирных решений, после того как он покинул часовню и вернулся в крепость. Иначе воин был бы не в состоянии подавить волну гнева, которая поднялась в нем, когда он увидел, как Шован сопровождает под руку Вивиану по направлению к ее покоям.