Моя голова была заполнена образами её фарфоровой кожи, её смелого цветочного аромата, того, как она стонала моё имя.
Блядь, как она стонала моё имя.
Это единственный способ, которым я хочу, чтобы она с этого момента произносила моё имя.
Я знаю, что это будет нелегко. Сильвер не просто отстранилась от меня, как только я вышел из неё, она убежала. Не говоря уже о том, что она с самого утра ведёт себя холодно и отчуждённо.
Эйден — мой жених.
Нахуй это.
Если она думает, что я позволю ей держаться за его руку после того, как я заявил на неё права, то она, должно быть, совсем меня не знает.
Я позволил ей повеселиться только потому, что знал, что настанет день, когда она официально станет моей. После свадьбы мамы и Себастьяна этот вариант исключён, но это не значит, что я не могу его обойти.
Первый шаг сделан, но впереди еще многое.
Как только помощник менеджера объявляет перерыв, чтобы пройти через строй, я подхожу к скамейке, которую занимает Эйден, хватаю бутылку воды и устраиваюсь рядом с ним.
Он вытирает лицо полотенцем, его взгляд сосредоточен на Эльзе, когда она бежит. Тогда я вижу это — гордость. Он не просто без ума от неё, он еще и гордится ею. Интересно.
— Она хороша. — Говорю я небрежно.
Его внимание медленно переключается на меня. Должно быть, он заметил, что я сижу рядом с ним, потому что, хотя он ведёт себя так, будто ему все равно, он также очень хорошо осведомлён о своём окружении. Однако он не понимал, что я наблюдаю за его сеансом наблюдения.
— Глаза. Прочь. — Приказывает он.
Есть. Реакция, в которой я нуждался.
— Расслабься. Я только сказал, что она хороша.
— Не говори, что она хорошая, даже не смотри, как она хороша, не говори с ней или о ней. По рукам? По рукам.
— Я бы, наверное, так и сделал, если бы не понял, что ты грёбаный лжец.
— Я? О чём я тебе солгал?
— Эй, как мне удалить девственную кровь из моего члена? Может, мне просто постирать его? — Я пересказываю его сообщение из тех времён и слова, которые, блядь, сломали меня. — Я уже смыл кровь со своего члена. Я бы этого не сделал, если бы знал, что у тебя есть склонность к девственной крови.
Он приподнимает бровь.
— Ты пытаешься доказать, что у тебя хорошая память? Я должен похлопать или что-то в этом роде?
— Я повторяю твою ложь, Кинг. Ты действительно думал, что я не узнаю?
— Это заняло у тебя три года. — Он ухмыляется. — Три года ты думал, что я был её первым. Три года умирал внутри, воображая, что я трахаю её всякий раз, когда мы были одни. Три года постоянных сомнений. Давай не будем упоминать о том, как ты ударил меня той ночью, или о твоих мелких действиях всякий раз, когда ты мог выкопать мне яму. Знаешь, как я это называю? Победа.