— Нет, — шепчу я, в моем голосе слышится отчаяние.
— Ты уверена?
Конечно, я уверена, но я не говорю этого вслух. Я не позволю ему заставить меня говорить об этом.
Он подставляет свой твёрдый член в пространство моей задницы, и я сжимаюсь, прикусывая нижнюю губу.
— Мне показалось, что ты хотела этого раньше, когда смотрела на мой член и трахала себя.
Я закрыла глаза, не в силах выдержать нападение его слов и его прикосновений одновременно. Я так близка к тому, чтобы воспламениться, к тому, чтобы умолять, но я никогда этого не сделаю.
Коул не тот, кому я должна позволять так поступать со мной.
Я хочу его только потому, что не могу его заполучить, потому что, если бы кто-нибудь узнал о том, чем мы занимаемся за закрытыми дверями, они бы нас избегали.
И это отвратительное. Просто совершенно больное.
Если моя единственная форма защиты — бросить ему вызов, то так тому и быть. Он это получит.
— Открой глаза.
Я не делаю этого.
Он хватает меня за волосы и разворачивает к себе. Его пальцы выскальзывают из меня, и я всхлипываю от потери, мои стенки сжимаются, как будто пытаясь удержать его внутри.
Моя спина прижимается к холодным плиткам, заставляя меня задыхаться, но я не открываю глаза.
— Посмотри на меня.
— Нет.
Он дёргает меня за волосы.
— Ты посмотришь или нет на меня?
— Нет.
— Я собираюсь выебать из тебя это слово, Сильвер.
Мои внутренности разжижаются от этого обещания, но я цепляюсь за свою стену окровавленными пальцами.
— Просто покончи с этим и оставь меня в покое.
— Ты не можешь относиться к этому как к обузе, когда ты, блядь, фантазировала об этом. Ты не можешь лгать себе только для того, чтобы спать по ночам.
Смотри на меня.
Он обхватывает рукой моё горло и сжимает. Грубо.
Мои глаза распахиваются, когда я пытаюсь отдышаться. Он ослабляет хватку, позволяя мне делать крошечные глотки воздуха.
— Попалась.
Он смотрит на меня сверху вниз теми глазами, в которых, как мне иногда, кажется, нет души.
Они зелёные, но на ощупь кажутся чёрными.
Они смотрят на меня, но иногда кажется, что они видят меня насквозь.
Он хватает меня за волосы и за горло, и по какой-то идиотской причине, мне кажется, что это самое правильное положение.
— Я собираюсь трахнуть тебя, и ты будешь кричать. — Он облизывает мою дрожащую нижнюю губу. — И, если ты этого не сделаешь, мы можем заниматься этим всю ночь.
Я ничего не говорю. Не могу.
Как будто я потеряла способность говорить и мыслить. Я потеряла все.
Все, что я могу сделать, это наблюдать за ним. Вода образует ручейки на его лице, придавая ему экзотический вид, пар из ванной кружится вокруг него, как нимб.