Она резко опустила руку, словно обжегшись. Ее глаза метнулись к предплечью, в них вспыхнула боль, прежде чем она снова посмотрела на меня своими зелеными глазами.
— Мне приснился плохой сон, — ответила она на этот раз чуть более откровенно. Ничего страшного.
— Я не согласен, что это ерунда. Ты плакала.
— Тогда почему у меня не мокрые щеки? Я почти улыбнулся.
— Не слезами, а просто плачем. Как маленькая птичка. Это
заставило ее закатить глаза.
— Не сомневаюсь, — саркастически ответила она. Бабуля
вцепилась бы в меня когтями.
Мы оба повернулись, чтобы посмотреть на полосатика. Она облизывала свою лапу, выглядя расслабленной. При нашем внимании ее хвост начал раздраженно раскачиваться из
стороны в сторону. — Чертов кот, — пробормотала Елена.
— Вы двое свернулись калачиком, — сообщил я ей. Это было
очень мило. Она фыркнула.
— Она, наверное, оценивала мой размер, чтобы съесть меня,
как змея. Елена бросила на бабушку взгляд, словно
предостерегая ее от укуса.
— Не думаю, — я подавил смех. Бабушка гораздо большая
охотница, чем любительница обниматься.
— Как ты сам? Мои щеки растянулись, когда я улыбнулся.
— Ты же знаешь, что я очень хорош и в том, и в другом, —
щеки Елены порозовели, но она не обратила внимания на
внезапное смущение.
— Как скажешь.
— Не думай, что тебе удалось отвлечь меня, любимая, —
прорычал я. Моя рука поймала прядь ее волос, обернув ее, как
ленту, вокруг моего пальца. Она не отстранилась.
— Что тебе снилось? Елена нахмурила брови.
— Почему я должна тебе говорить?
Мой взгляд упал на ее руки. Бесчестные слова были прослежены на протяжении нескольких раз. Я неохотно отпустил ее волосы.
Она с любопытством наблюдала, как я закатываю рукав, показывая свои обширные татуировки, рассказы и воспоминания о моей жизни. Я схватил ее руку и прижал к изображению топора.
— Когда мне было семь лет, я был очень высокомерен.
— Значит, ничего не изменилось? Я с улыбкой отмахнулся от
ее замечания.
— Мой брат решил, что с него хватит моей гордости. Он
украл топор из сарая и пошел на меня с ним через дом и сад,
он охотился за мной, как на Рождественского поросёнка.
Глаза Елены сузились.
— А где были твои родители?
— Правя своей империей, пытались убить друг друга. Чем
бы они ни занимались, они были заняты. Так что моя
безопасность полностью зависела от меня. Если я столкнусь с
братом, он ударит меня топором. Если я замедлюсь, он сможет
меня догнать. Но я не мог бежать вечно. Ее глаза светились
интересом, побуждая меня продолжать.
— Я решил, что мне нужно прятаться только до тех пор, пока
он не устанет. Так я и сделал. Четыре дня я ждал под