17:03
Водитель высаживает нас в пробке за две полосы от пешеходной зоны. Занимательная все-таки в центре Москвы инфраструктура: в одном небольшом доме может располагаться до полутора десятков кафе, а на три квартала подряд не приходится ни одного аптечного пункта. Это своего рода фильтр – больным, хромым, косым и грустным нет места среди прожигающих молодость и премиальные. Уж не знаю, что мы забыли в этом районе. Где нет фармацевтики, бога нет и подавно.
17:16
Вторая точка нашей экспедиции – «Слежка». Функцию ручки на двери выполняет автомат Калашникова. Заходим. Слева навалены мешки с песком, справа – лестница, два пролета вниз, гардероб и сурового вида гардеробщик в строгом костюме. Местечко одиозное, но таков замысел. Здесь, среди безмерного нагромождения атрибутики, так или иначе связанной с разведывательной деятельностью стран Советского Союза, шуршит ксивой призрак недоверчивого коммунизма. Клиентуру он не пугает – народу полно. Все незанятые столики в поле зрения радируют табличками: «Резерв». В противоположном конце помещения длинный стол (или ряд столов) – у кого-то корпоратив.
В последний раз, когда я был в питейном заведении – то была провинциальная рюмочная – на моих глазах сцепились двое забияк, и один в порыве немилости откусил другому нос, после чего пустился в бега, не сподобившись даже сплюнуть выдающуюся часть профиля своего оппонента. Приехал наряд. Криминалисты, не мудрствуя, сняли с надкушенного пострадавшего слепок прикуса изувера, а затем все дружно пошли его искать по близпролегающим канавам, пока он из истязателя не переквалифицировался в каннибала.
Зрительно «Слежка» напоминает мне ту рюмочную. Думаю, зубастым контингентом, поскольку кутежом здесь и не пахнет – люди просто выпивают. Другое дело, что среди них можно обнаружить чиновников из небезызвестного здания неподалеку; при форме и без, громко представляющихся по должности с целью отстоять плато, уже зарезервированное кем-то потактичней. Нас бойкий официант усадил за высокий столик для двоих у самой уборной.
– Пахнет же рыбкой соленой!
АНТОН. Издеваешься?
На прилежащей стене – политическая карта мира в масштабе 1 к 20 000 000. Мне она кажется для такого соотношения слишком маленькой, но, скорее всего, дело не в ней, а в заразительно высокомерной московской нумерологии.
17:22
Антон взял завернутую в бумагу для выпечки чиабатту с курицей под соусом Терияки и пустой американо, а я – «Кварцевый тоник», поданный в не самом аутентичном для «розового» пойла граненом стакане. В меню глаз цепляется за ряд коктейлей, запатентованных Венедиктом Ерофеевым, а именно – «Поцелуй тети Клавы», «Сучий потрох» и «Слезу комсомолки». Рецепты не так радикальны, как исходники в поэме (нет в их составе, например, лака для ногтей, денатурата и парфюма – его дублируют ароматически эквивалентные настойки). Заказываю сверху «Слезу». Люблю запахи лаванды. Не выпью, так посижу-понюхаю.