17:28
На пьянке все в добровольном порядке немного отравлены, однако самоубийственный ритуал тем и пленителен, что губителен, не говоря про в лучшем смысле слова возмутительные свойства спирта. К шампанскому, бутылка которого стоит пятьсот евро, совсем не хочется прикладывать глагол «травиться», но таков уж механизм горючки. И да – всуе, распивая какой-нибудь Armand de Brignac, говорить этого не стоит, чтобы не прослыть занудой.
Мигрень не уходит, а с ней мне недостает сил идти к стойке и заводить светские беседы (этот диктофон еще – его никак не спрячешь), поэтому сижу и слушаю пьяную полифонию.
ТОЛСТЫЙ. Чтоб пить, на хлебах уже экономлю. Живу от рюмки к рюмке – веришь-нет? – а между ними тухну.
ТОНКИЙ. Так это тебя от трупных газов так расперло?
СТАРЫЙ. Когда я был мальчишкой, люди умирали в достойном возрасте – с прямой спиной, при уме и крепкой памяти, а сегодня обленилась костлявая – все не приберет, откладывает. Ты скажи, на что я похож?
МОЛОДОЙ. На экспонат музея, дедушка.
БОЛЕЗНЕННАЯ. Мне аж сплохело. И как ему довериться теперь? Кардиохирург, а в приемной иконка висит!
ШУМНЫЙ. Сидит на шее, жаба, и господом междометничает. «Господи-господи» через слово. Можно подумать, молится амфибия тупая!
СОЧУВСТВУЮЩИЙ. Вот даже и не знаю, что там в таких ситуациях говорится.
ОВДОВЕВШАЯ. А ничего не говорится. Молча пьется.
ОБДЕЛЕННЫЙ. Бар – как жизнь. Входишь, а все столики заняты.
СЛУЖИВЫЙ. Во! Попробуй еще раз. Если гости расхохочутся, организуем тебе сцену.
УЧЕНЫЙ. Да, я знаю, как это работает.
УМНЫЙ. Так расскажи.
ГЛУПЫЙ. Только попонятнее, как Докинз.
ЗОРКИЙ. О, гляди! Чуть не упал. Второй раз уже. Хорош ловкач!
БОГАТЫЙ. Ну, он официант. Куда ему падать?
Как в исповедальне. Не вмешиваюсь, но слышу вас и все вам прощаю. Аминь.
17:41
В сортире над головой жужжит рой камер. Шутка в стиле, но смешного мало. Человек я застенчивый, а потому давить желтую слезу прилюдно не могу и не умею. Особенности психологии.
17:44
Мужчина по соседству закатывает сцену официанту, предложившему ему бесплатный напиток к заказу. Он-де закодирован. Его ранило это предложение. Я тем временем с легкостью представляю члена клуба анонимных алкоголиков, ведущего себя как православная активистка – до дрожи оскорбленного глупой шуткой про запой и на радость щелкоперам жгущего книги Сергея Довлатова на Манежке. Просто его время еще не пришло, и слава джину.
– Расплачивайся. У меня от местного разнообразия голова сейчас лопнет.
17:50
Вот-вот заморосит снег. Безнадежно. В России такая метеорологическая обстановка, что, как ни пиши трактирную историю, выйдет непременно тоскливо и слякотно. Хорошо хоть стемнело. Тусклый рубин пасмурной ночи здесь посветлее дня иного будет.