не поверит в чистосердечное. Правда, если Настя сознается... На это не приходилось
рассчитывать. Таким образом, мое возвращение еще под большим вопросом, я могу
оказаться за решеткой на раз, два. Уж Миронов постарается.
Газет было две. Статья в первой разнесла меня в пух и прах, вспомнились все мои
многочисленные "любовники", которые меня покрывали, все мутные истории, из которых
я была ими же вытянута, а моя безвинность при этом оставалась под большим вопросом.
И дальше перешли к делу Пархоменко, который якобы был одним из моих любовников.
Вторая статья была написана добротней. Она разбирала политическую обстановку в
целом, упоминая известных личностей нашего города и связанные с ним истории, а меня
именно в политическом контексте вплетая в канву. Создалось впечатление, что автор
статьи меня пытается обелить. По крайней мере, он доходчиво объяснял массам, что такие
личности, как я, зачастую являются пешками в политических играх. И в этом же свете
строил предположения об убийстве Пархоменко. Автор даже смерть Жиркова вспомнил и
попытался связать ее с нынешней ситуацией. Я только порадовалась, что он не настроен
категорично против, такой мог размазать по стенке. Внизу стояла подпись: А. Кириллов. Я
нахмурилась. Это, кажется, тот самый журналист, что несколько месяцев назад помог мне
сбежать от мироновских ребятишек. Судя по статье, он все еще мне симпатизирует, хотя
его симпатия не без корыстного интереса, надеется получить что-то взамен. Как знать, может, это окажется полезным. Марку я говорить о данных мыслях не стала, отложив
газеты, посмотрела на него. Он рассматривал стену в задумчивости, потом, словно
вернувшись из другого мира, тряхнул головой и посмотрел на меня.
-Боюсь, за тебя могут взяться всерьез, так что придется поторопиться.
-Что ты имеешь в виду?
-Лешу. Я послал ему трепетную весточку, он будет нас ждать. Предлагаю перекусить и
отправиться к нему.
Ели мы в молчании. Каждый думал о своем. Мне почему-то было страшно. Если мы
правы, и Горенко это на самом деле Леша Максимов, и если то, что рассказал о нем Марк -
тоже правда... Я не представляю, как взгляну ему в глаза. Уже несколько раз он спасал мне
жизнь, и хотя я была благодарна за это, не могла думать о нем без страха. Что-то
неправильное было во всем происходящем между нами. Возможно, потому, что я и не
знала, что происходит, картину рисовал Леша. Ангел-хранитель с лицензией на убийство, вот кем он себя считает. А я его подопечная. Любовь, ставшая безумием, убивает не только
того, кто любит, но калечит сам объект любви. Леша не просто считает себя защитником,