— Ничего не хочешь рассказать? — спросила мама, проследив за моим взглядом.
— Как давно ты здесь сидишь? — вместо ответа спросил я, пытаясь придумать стратегию отступления.
— Я пришла ночью и ждала. Но еще вчера днем увидела, как ты сначала спрыгнул из окна, а после уехал на тетраходе.
Я был весьма удивлен, но виду не подал, а просто молча кивнул. Мама снова грустно улыбнулась, потом поднялась с постели, заперла дверь, неспешно прошлась по комнате, замерев напротив театрального зеркала.
— Это был тетраход Арнгейеров? — спросила она.
Я снова кивнул, мама хоть и стояла ко мне спиной, но видела меня через зеркало.
— Может матери не стоит задавать подобные вопросы сыновьям, но… — нерешительно начала она. — Ты провел всю ночь у Арнгейеров? С Миланой? В то время как ее родители были в отъезде по делам? Милана мне очень нравится, и не хотелось бы, чтобы ее репутация пострадала.
Мать посмотрел осуждающе и вопросительно вскинула брови. Я закатил глаза, прекрасно понимая, о чем именно она сейчас подумала. И даже несмотря на то, что я был далеко не зеленым юнцом, все же почувствовал себя неловко.
— Нет, — поспешил я ее успокоить. — Милана устраивала вечеринку, там был почти весь класс.
Мама облегченно улыбнулась, потом спросила:
— И как прошла вечеринка?
— Так себе, — уклончиво ответил я, давая понять, что не хочу это обсуждать.
— Ты убежал, потому что знал, что Игорь не позволит пойти на эту вечеринку, — мама закачала головой, после окинула меня сочувствующим взглядом. — Отец слишком строг с тобой. Нельзя было так, нельзя было ограничивать твою свободу и давить. Это и моя вина, я должна была поговорить с Игорем, должна была настоять, чтобы он прекратил так контролировать тебя. Но я этого не сделала, и вот чего мы добились.
Я стоял молча, не зная, что ей на это ответить. А мама продолжала смотреть, явно желая, чтобы я хоть что-то сказал.
— Он еще не знает? — спросил я, виновато взглянув на нее.
— Нет, я не сказала ему. Побоялась. Хотя и понимаю, что поступила неправильно. Не знаю, что между вами происходит, и почему он так зол на тебя, но мне не захотелось усугублять это еще больше.
Я с благодарность и облегчением улыбнулся ей, но мать не оценила эту благодарность.
— Меня это сильно беспокоит, Ярослав, — обеспокоенно завела она, принявшись ходить по комнате. — Я вторую ночь глаз не могу сомкнуть. Игорь мне ничего не рассказывает! А тут еще и ты сбегаешь средь бела дня! Что с вами? Может быть хоть ты мне расскажешь?! Неужели это все из-за той вурды Инесс Фонберг? Что произошло?
Мама с мольбой уставилась на меня, а я не знал, что ей сказать. Отец конечно же не стал посвящать мать в причины обыска в нашем доме. Он как всегда оберегал ее покой и не желал, чтобы она нервничала лишний раз. Но этим сделал только хуже, потому что мама не могла не заметить, что между нами что-то не так.