— Меня опередили? И кто? Илья?
Наконец-то она усмехнулась.
— Что вы знаете об Илье?
— Кроме того, что он никудышный поэт? Ничего.
— Именно. А ещё он мой друг, и если вы продолжите говорить о нём в том же духе, мы поссоримся. Вы хотите поссориться со мной?
Опять я сказал глупость. Почему рядом с ней я всегда говорю глупости? Если дело и дальше так пойдёт, я не просто оттолкну её, но заставлю себя ненавидеть.
— Извините, я не думал с вами ссориться, и не хотел обижать Илью. Просто, ну… Нашло что-то… Не обращайте внимание.
Она повернулась ко мне, и в глазах её блеснули знакомые чёртики.
— Такой вы нравитесь мне больше.
— Какой?
— Такой. Немножко растерянный и приземлённый. Почаще приземляйтесь, вам это идёт.
Замечательно, значит, таким я и буду быть.
Домой я возвращался один. Анна недвусмысленно намекнула, что разговоров на сегодня хватит, и она хочет побыть одна. Я не стал спорить и навязывать свои услуги, но выпросил разрешение, приезжать на это место, под эти берёзки, которые уже стали мне почти что родными. Анна разрешила и даже согласилась иногда приезжать сюда вместе со мной, и это вселяло надежду.
Я не сразу понял, что меня разбудило. Как будто толкнул кто-то, и от этого толчка по рукам и ногам, и по всему телу прокатилась дрожь. Я приподнялся на локтях, посмотрел в окно. Светало. На фоне серого окна отчётливо проступал силуэт Муськи; кошка сидела неподвижно и смотрела на улицу. Я покачал головой, перевернулся на бок, и тут меня снова толкнуло, только на этот раз я услышал гром.
Гроза? Я быстро встал, подошёл к окну, выглянул. Улица спала. Контуры Лёхиного особнячка выступали из серости уходящей ночи не резко, но явственно. Замутнённое небо не отражало ни единой звёздочки, и казалось одним большим некрасивым разводом. Вдалеке над лесом сбивалась в кучу чернота и медленно и неизбежно надвигалась на город — будто фронт, будто война.
Снова загремело — раскатисто, фатально. Поднялся ветер, взметнул пыль на дороге; тонкие ветви родительской вишни, до того висевшие понуро, колыхнулись и указали направление. Залаяла собака, Муська лениво повела ухом и снова превратилась в сфинкса. Сверкнула молния, по земле, по крышам домов застучали капли. От оконного стекла потянуло холодом. Муська наконец-то повернулась ко мне, мяукнула беззвучно и с подоконника прыгнула на диван.
Я накинул на плечи халат, вышел на крыльцо. Сухой воздух после многодневной жары постепенно набирался влаги, и от того становилось прохладно. Я сел на верхнюю ступеньку, запахнул халат сильнее. Люблю дождь во всех его проявлениях, не важно гроза это или тягучая осенняя изморось. Изморось даже лучше: всё, куда не коснись взглядом, промокло насквозь, тело пробивает дрожь, слякотно, зябко, а ты греешь себя мыслью, что сейчас встанешь и вернёшься в тепло дома.