Черные волосы, огромные черные глаза, брови с красивым изломом и густые ресницы. Она выглядела королевой! Никогда бы не подумала, что это мама взрослого сына. Да она смотрелась, чуть старше моего земного возраста сорок-сорок пять лет и не больше.
– Что ты такое говоришь? Ираидала? – возмутилась она, ничем не выдавая своего истинного отношения к моему пробуждению.
– Ой, госпожа! Радость какая! Пейте, пейте скорее. – Защебетала Фарли. – Не бойтесь, не отравлено, я проверила. Я сама принесла эту воду от городского колодца и держала здесь в комнате. И уже несколько раз пробовала.
Гульниза помогла мне приподняться, фактически посадив ослабевшее тело. Я оперлась на стену, а девушка тут же подложила мне несколько подушек за спину из тех, что во множестве валялись повсюду. Фарли протягивала мне глубокую миску с водой. Она же помогла мне напиться. И я, кажется, никогда ничего вкуснее этой воды не пробовала.
– Простите, майриме. Но госпожа только пришла в себя после долгой и тяжёлой болезни. – Прикрыла собой амбразуру Гульниза. – Ей нужно прийти в себя и привести себя в должный вид.
– Поправляйся, Ираидала. Твое недомогание всех нас обеспокоило и огорчило. – Обратилась ко мне свекровь, или кем она там мне приходится, и вышла из комнаты.
Следом за ней последовали и несколько девушек и одна женщина в возрасте. Видимо её служанки или фрейлины. А я устало откинулась на подушку.
– Долго же ты выжидала. – Усмехнулась матушка Вали́. – Ждала, что ворвётся оман и начнет оживлять тебя поцелуями?
Желудок, так долго бывший без пищи и получавший воду каплями, возмутился огромному количеству воды, которую я выпила буквально залпом и меня стошнило. Прополоскав рот и умывшись, я приложила руку к животу, опасаясь новых спазмов.
– Не надо про омана. – попросила я.
– Странная реакция на упоминание нашего великого господина и повелителя. – Вдруг произнесла незнакомая девушка, что стояла в дверях, за её спиной был виден коридор и столпившиеся там люди. Для меня сплошь незнакомцы.
Девка была красива, не отнять. И умела выгодно свою красоту показать. На её шее сияло и переливалось гранями ярко-алого камня ожерелье-воротник. Она видимо вошла несколько минут назад и слышала слова матушки. Гульниза попыталась прикрыть меня собой.
Но я расценила это явление, как самый первый бой. Сейчас у меня была возможность если не отстоять свой статус, то хотя бы намекнуть на некоторые правила в отношении себя. Вспомнила кучу вот таких же молоденьких девиц со смазливыми мордашками и полоской кружевных чулок, выглядывающих из-под излишне коротких юбок, рвущихся на собеседование к Юсупову, причем именно к нему. Что ж. Мне не привыкать осаживать таких, как эта красавица.