– Оман... – отшатнулась она от меня, побледнев.
– Что "оман", Абилейна? Ты считаешь, что раз согревала его постель, то тебе теперь и закон не указ? Или пытаешься меня им напугать?– начала злиться на наглую девку я. – Да будь он хоть трижды оманом, право последней воли он не посмеет отменить. Нет у него таких сил и власти. Так что прими заслуженное достойно!
– Ираидала! – раздался рёв у меня за спиной.
Я развернулась и едва удержалась, чтоб не заорать. Спасибо всем ужастикам, что я имела неосторожность посмотреть, только они позволили мне не опозориться.
– Оман! – склонились окружающие в поклоне.
Оман... Оман? Оман!!! Это? Рядом со мной стояла двухметровая зверюга, с такими рогами, что любой бык с корриды мечтал бы о таких. Мышцы, казалось сейчас вот-вот прорвут кожу. Существо передо мной неприятно напоминало макет строения мышц человека из кабинета биологии. Такой очень сильно перекаченный макет.
На груди и плечах торчали плотным слоем шипы. Какой-то неприятный на вид нарост. Однажды в Питере, на экскурсии я видела плиты из радужного лабрадора. Вот и это существо переливалось точно так же. Цвет был просто идентичный. Такая сине-жёлто-бордовая иризация на чёрном фоне. Клыки, когти и перепончатые крылья с наростами-шипами прилагаются.
И вот из-за этого столько слёз? Серьёзно! Я стояла и хлопала глазами, пытаясь хоть как-то связать чувства Ираидалы и этим вот оманом. И тут я вспомнила кое-что другое.
Это вот этот "красаве́ц" заявил Ираидале, что она стала уродлива после родов? Значит это и есть тот самый оман, что заявил о моих детях, что они страшные и сморщенные? А в зеркало он сам с детства, что ли не смотрел? Нет, я, конечно, всё понимаю. Внешность это дело вкуса. Но тут же слов просто нет! Ещё и Ираидалу попрекали тем, что она всё время плачет. А ты попробуй не плакать, когда просыпаешься посреди ночи водички попить, а на соседней подушки спит то, что называется "мама, Чужой в городе"!
И такая злость на Ираидалу вдруг поднялась! Свою жизнь испоганила, детей бросила, своей любовью себя извела, измучила ревностью... Какая к черту ревность! Тут впору каждую наложницу, что взяла на себя труд провести ночь с этим страшилищем вместо тебя, встречать прям у порога спальни, с кружкой собственноручно приготовленного горячего шоколада на цельном молоке! За вредность работы так сказать!
– Я вас слушаю, оман! – страха перед этим страховидлой я не испытывала.
– Ты, смотрю, власти взяла не по месту! Дерзка без меры! Но всему есть предел. Убирайся! И чтоб духу твоего здесь не было! У тебя сутки, чтоб покинуть мой дворец и мой город. Задержишься хоть на минуту, и я лично тебе шею сверну! – прохрипел он, наклонившись к моему лицу.