Прихватив сумку, я вышла из автобуса вслед за бывшим, который перед тем, как удалиться, попросил у всех прощения за остановку. Открыв дверь автомобиля, он пропустил меня в тёплый салон и, дав возможность пристегнуться, отдал мне сына. Демид опять начал плакать, просясь назад к нему, что ввергло меня в ещё больший шок. Я посмотрела на Дамиана, не скрывая удивления, а потом прижала к груди голову малютки, пытаясь как-то его отвлечь. Впрочем, не успели мы проехать и пары метров, как Юдин не выдержал и, притормозив у обочины, забрал сына обратно. Он положил его к себе на колени, и малыш перестал плакать, схватив отца за указательный палец и пытаясь засунуть тот себе в рот.
— Не будет тебя мешать? — уточнила я.
В горле у меня пересохло. От увиденной картины хотелось плакать. До этого сын не получал столько любви и заботы, как теперь ему дарил Дамиан.
— Нет, не волнуйся.
Мы тронулись, а кроха так и остался на коленях отца, постепенно начиная клевать носом. Потом он всё же попросился ко мне и, когда машина уже подъезжала к хорошо знакомому для меня элитному подъезду, Демид мирно спал на моих руках. Всё это время в воздухе так и витало какое-то напряжение. Я видела, как Юдин плотно сжимал челюсти и с силой стискивал руль. Он явно злился. И я совершенно не представляла, что бывший мог выкинуть в таком взвинченном состоянии.
Молча взяв у меня сумку, Дамиан шагнул вперёд. Вздохнув, я безропотно последовала за ним, чувствуя себя преступницей. Груз вины давил на меня всё больше и больше, а Юдин словно наказывал меня своим молчанием. Складывалось ощущение, будто я была маленькой и несмышлённой глупышкой, которая не могла решить для себя, что хорошо и плохо.
В гостиной нас ожидал сюрприз. На диване лежала охапка белых тюльпанов и мягкая игрушка Тедди. Покосившись на бывшего в изумлении, я медленно прошла в свою комнату и, уложив сына в колыбельную, избавила его от верхней одежды. В доме было тепло, и Демид уже успел вспотеть. Закончив, я и сама сняла куртку с шапкой, переводя дух.
Дамиан терпеливо ждал у двери и, как только столкнулся со мной глазами, кивком позвал меня за собой. Разговора мне всё же избежать не удалось.
Тихо прикрыв за мной дверь, он тяжёлым шагом подошёл к дивану и бросил пальто на его спинку. Туда же полетели пиджак и галстук. Затем Юдин порывистыми и нервными движениями расстегнул верхние пуговицы идеально выглаженной рубашки, после чего закатал её рукава до локтя. Сев на диван, он упёрся руками в колени и в упор посмотрел на меня. Желваки на его лице ходили ходуном, отчего складывалось такое ощущение, что Дамиан вот-вот мог броситься вперёд, как зверь на добычу. Под его тяжёлым взглядом я чувствовала себя школьницей, которая была поймана, когда собиралась сбежать с уроков.