Зрители в зале шумят, что-то выкрикивают. Вокруг один сплошной гул, мелькают лучи прожекторов, но я не имею право на все это отвлекаться. Я все это видел уже сотню раз… Ничего нового, только старые, добрые и проверенные удары.
Теперь наступает Донован, серия из ударов в голову и по корпусу. Ноги он вообще не задействует, а я буду… Если не достану его руками, дотянусь ногами. Я не знаю, чего ожидал от меня мой соперник, наверное надеялся на то, что я уже два года как не участвую в подобного рода боях и потерял форму, но серию ударов ногами он пропустил всю… Наношу последний удар ногой, он открывается, чтобы отбить нижний удар и я смачно прикладываю его в лоб… Шкаф пошатнулся, но устоял…
Донован пытается собраться, стряхивает головой пелену, бьет себя перчатками по ушам, таким образом приводя себя в чувства. И сразу в наступление. Хук правой и захватывая меня в тиски — валит, наседает сверху и молотит со всей дури, а я как уж пытаюсь вылезти из-под этой ста тридцатикилограммовой туши. Пытаюсь ухватить его за голову, и как можно ближе подтащить к себе, тем самым не даю ему возможность сильно замахнуться, а сам ногами пытаюсь его скинуть с себя. Поворачиваю голову и вижу перепуганные глаза Евы, секунда, прикрываю глаза, отпускаю голову Донована, по инерции она подлетает вверх, а я со всех дури бью ему в висок. Он покачнулся и ослабил на меня натиск, что дало мне возможность выскользнуть из-под него. Выкручиваюсь и бью апперкот, еще и еще… Донован поднимается, и шатающейся походкой пытается уйти от меня, нет…, такой шанс нельзя упускать… Наношу удары один за одним, моя бровь надсечена, кровь смешивается с потом и течет, попадая в глаза, превращая окружающих в размытое пятно…, но главное — я вижу цель. Мне прилетают ответки, но удары уже слабее. Собираю все силы и вкладываю их в один разрушительный удар… — бью ногой с разворота и Донован, пошатнувшись падает плашмя…
Стираю кровь с глаз, пелена отступает. В зале стоит гробовая тишина. Секунда… Выстрел… Поворачиваю голову в ту сторону, где сидят важные персоны. Сивый с дыркой во лбу сползает с кресла и визг его дочери разрывает тишину.
С потолка начинает сыпаться фольга, оповещающая о конце боя и выигрыше одного из бойцов, вот сейчас она, вообще, неуместна. Как танго на похоронах…
Начинается всеобщая паника. Люди кричат, бабы визжат…. Ко мне подлетает какой-то парень, дергает меня за руку, короткое: «За мной» и мы двигаемся сквозь толпу. Поворачиваю голову, пытаюсь увидеть Еву, но в этом хаосе невозможно ничего рассмотреть.