Перешедшие реку (Клугер) - страница 124

Отто Варбург

Как утверждает секретарь Жаботинского Шмуэль Кац в книге «Одинокий волк. Жизнь Жаботинского», немцы опоздали всего на месяц. История пошла так, как пошла: американские евреи рукоплескали англичанам, больше и речи не было о выходе США из войны. Палестинские евреи активно сотрудничали с английской армией (до того все-таки жители еврейского ишува старались быть подчеркнуто лояльными к Турции). Ныне мы живем в государстве, где едва ли не в каждом городе есть улицы Вейцмана, Жаботинского, Бальфура, короля Георга и Алленби.

А что случилось бы, если бы первыми декларацию опубликовали немцы? Да еще и за полгода до того – когда США соблюдали нейтралитет?

Вопрос не так прост. Если действительно, как о том впоследствии писал Ллойд Джордж, еврейское влияние в Штатах сыграло едва ли не решающую роль на последнем этапе войны, что могло бы случиться, если бы вектор этого влияния был направлен в пользу не Антанты, а Германии? При развале русского фронта, при истощении материальных ресурсов Антанты результаты войны были бы не так уж однозначны. Войну могла выиграть и Германия. Или, во всяком случае, речь могла пойти не о капитуляции, а о перемирии, на других условиях.

Но ведь сегодня мало кто сомневается в том, что нацизм (а следовательно, и Холокост) стал результатом Версальского мирного договора, унизившего и ограбившего Германию.

И выходит, что, возможно, если бы евреи получили не Декларацию Бальфура, а Декларацию Людендорфа, не было бы Второй мировой войны со всеми ее кошмарами? И наши улицы носили бы имена не Алленби или Бальфура, не Вейцмана или Жаботинского, а, например, Людендорфа и кайзера Вильгельма? И первым президентом Израиля стал бы Отто Варбург? Кстати, в 1930-е годы он тоже работал на сельскохозяйственной станции в Реховоте, совсем недалеко от научно-исследовательского института, созданного Хаимом Вейцманом…

«Прибыл корабль из Венеции, и на нем некий старик по имени Куриэль. Он провел на море всю жизнь, пиратствовал, командуя тремя кораблями, и считался кем-то вроде адмирала… Этот человек посвятил свои силы и богатство любви к нашей святой Торе». Такое упоминание присутствует в книге «Сефер ґа-Хезъенет» («Книга видений»). Ее написал каббалист рабби Хаим Виталь, любимый ученик великого рабби Ицхака Лурия Ашкенази (Ари ґа-Кадош). Ари похоронен в Цфате. Среди окружающих место его погребения надгробий его учеников можно найти и надгробный камень Яакова Куриэля.

Он родился в 1474 или 1476 году в семье крещеных евреев, принявших при крещении христианскую фамилию де Сантахель. Родственником семьи был Луис де Сантахель, финансировавший первую экспедицию Колумба. При крещении наш герой получил имя Яго (что соответствовало еврейскому Яаков) и стал называться Яго де Сантахель, а вернее, по старой испанской традиции, длинным именем Яго де Сантахель Дуарте-и-Нуньез д’Акоста. Одним из его предков был Авраам де Куриэль – министр финансов португальского короля. Юный Яго учился в Морском коллеже, затем служил на кораблях Андалузской флотилии, был штурманом и аделантадо (официальное наименование конкистадора). В 1495 году был арестован инквизицией и обвинен в соучастии в убийстве инквизитора Педро Арбуэса. После убийства Арбуэса, совершенного двумя «конверсос», то есть крещеными евреями, инквизиция каждому новому арестованному предъявляла причастность к этому преступлению – ни дать ни взять убийство Кирова более поздних времен, в котором кого только не обвиняли…