Но так получилось (спасибо адвокатам Кеньону и Эрскину), что суд его оправдал. И это при том, что власти рассчитывали приговорить эксцентричного лорда к смертной казни.
Следствие и суд длились полгода, все это время лорд Джордж Гордон сидел в Тауэре и, похоже, размышлял на темы религиозные. Во всяком случае, освободившись, он начал вполне затяжной идеологический спор с главой англиканской церкви архиепископом Кентерберийским. Когда спор этот ничего не дал, мятежный лорд уехал в Бирмингем, где в начале 1786 года неожиданно для всех – и родственников, и правительства, и короля – принял иудаизм. Теперь его звали не Джордж Гордон, а Исраэль бар-Авраам Гордон. Такой вот лорд Израиль…
И современники, и историки последующих поколений пытались понять и объяснить мотивы этого поступка – не самого ординарного для того времени и общества. Многие по сей день сходятся на том, что Гордон таким образом еще раз продемонстрировал свою эксцентричность, несносный характер и склонность к неадекватным поступкам.
Мы позволим себе не согласиться с подобным выводом, идущим от родственников лорда Гордона. Его поступок вполне логичен – если вспомнить, что он был чрезвычайно религиозен, его протестантизм и неприятие католицизма диктовались отнюдь не семейной традицией и политиканством. Библию же он знал чуть ли не наизусть – причем Ветхий Завет (по сути, еврейская Тора) был для него как для протестанта важнее и значимее Нового. Потерпев поражение в своей борьбе с католицизмом, разочаровавшись в «предательстве» официального протестантства, он вполне естественным для религиозного человека образом пришел к мысли о необходимости пересмотра мировоззрения. Это и привело лорда Гордона к «истокам» – к иудаизму. Такую же эволюцию ранее проделали некоторые русские старообрядцы и чешские гуситы. В Средние века именно богословы, не находившие объяснения противоречиям христианства, становились герами – прозелитами, уходившими в иудаизм. Можно вспомнить о французском священнике Бодо (духовнике короля Людовика Благочестивого), майнцском священнике Вицилине, архиепископе города Бари Андреасе и других.
Вскоре лорд Исраэль Гордон привлек к себе внимание политическим эпатажем: опубликовал несколько памфлетов, направленных против английского правительства, французской королевы и французского посла. Его немедленно обвинили в оскорблении королевы, он попытался скрыться в Голландии, но голландцы выдали строптивого лорда-иудея англичанам, которые тут же водворили его в тюрьму – в ту самую Ньюгейтскую тюрьму, которую за восемь лет до того, во время мятежа, его сторонники сожгли. За эти годы тюрьму отстроили, и Гордон мог оценить, лучше она стала или хуже.