Глава Ему нужнее
Мясо жарилось, коньяк пился, бутерброды тоже не кончались.
Музыка гремела, народ общался, а я добровольно сослал себя в следящие за мангалами и смотрел на все это со стороны.
Витька громогласно делился с народом планами на жизнь, перекрикивая даже музыку. Последние пять лет он жил то во Франции, то возвращался к родным пенатам, чтобы «передохнуть от этой Европы», как сообщали мне родители. Судя по виноватому лицу мамы — еще и выцыганить у них денег. Какие-то он там вечно открывал бизнесы, которые не взлетали, прогорали или закрывались по уважительным причинам, но не сдавался, уверенный в том, что ума и деловой хватки ему должно было достаться больше, чем мне.
А вот зачем вернулся сейчас… Да еще с понтом…
— Европа окончательно превратилась в тюрьму, в концлагерь для мыслящих людей! — донеслись до меня его разглагольствования. — Свобода слова? Мы к привыкли, что в России все плохо, но на самом деле именно у нас сейчас можно свободно говорить, что вздумается, не беспокоясь, что обидишь какое-нибудь меньшинство. И потеряешь все: репутацию, работу, даже право жить там!
Опа! Неужели братца выгнали из райского сада?
Алла вертелась там же, у него под рукой, Даша бродила по первой весенней травке, любуясь расстилающимися просторами за рекой.
Не со мной, так хоть и не с ним. Бывают времена, когда рад и такому.
— Так что, ты к нам возвращаешься? — это Алла интересуется.
Что ж, совет им да любовь!
От мысли, что все может так удачно сложиться, у меня даже настроение улучшилось, и я подхватил лопатку для углей, поворошил их, даже что-то стал насвистывать.
— Не зна-а-аю… — лениво так, вальяжно отозвался брат. — Здесь все, конечно, не мой уровень. Но надо родственникам помогать, родители не молодеют, да и у вас с братом проблемы. Все без меня разваливается.
Я чуть не поперхнулся минералкой. Вот помогать нам точно не надо. Без тебя отлично справимся.
— Богдаш, ну ты чего, Витьку не знаешь? — Пока я отряхивался от минералки, как пес после купания, откуда-то вынырнула Светка и принялась деловито переворачивать шампуры и заливать лишние язычки огня, лижущие шкворчащую свинину. — Пару недель погуляет, среди девок шороху наведет и опять свалит куда-нибудь. Европа ему не та, так хоть в Москву.