И все бы ничего, но ближайший «Леруа Мерлен» у нас в соседнем городе. По московским меркам даже не расстояние. Но метро туда пока не провели. Ходят только автобусы — древнющие «икарусы», воняющие бензином и гнилой картошкой.
Какой жестокий контраст моих снов и реальности!
А что еще контраст — сказать?
Я, торчащая на остановке в длинной легкой гипюровой юбке, белых ботинках на платформе и модной красной косухе, — и свора старушек в зимних пальто с побитыми молью воротниками и платках из собачьей шерсти, которые с явным ехидством наблюдают, как я торчу на единственном более-менее сухом и чистом кусочке асфальта. И готовятся к битве за сидячие места в автобусе.
Полтора часа трястись в провонявшем салоне, цепляясь одной рукой за поручень, в моем состоянии — это что-то вроде адского наказания за грехопадение во сне.
Жалуюсь Богдану в нашей переписке. Потому что больше некому пожаловаться. Не маме же. Мама так была рада, что я нашла «нормальную» работу, а не эту унизительную с ее точки зрения «подай-принеси-отойди-не мешай», которой я занималась в Москве. Расстроится или отчитает за неблагодарность — любой вариант мне сейчас будет чересчур. И я, как всякий взрослый человек, маме ничего не говорю.
А Богдан сам виноват. Приучил к тому, что с радостью отвечает на все, что я ему пишу. Один раз даже с интересом прочитал, какой сон мне приснился, что можно считать подвигом и признаком окончательного помутнения в мозгах на моей почве у этого мужчины.
Чего я не ожидаю — так это того, что буквально через пять минут после моего жалобного рассказа рядом с остановкой тормозит синенький хорошенький джип и Богдан распахивает дверцу с пассажирской стороны и протягивает руку:
— Прыгай!
И я прыгаю, а что делать?
Остановка провожает меня завистливыми вздохами и тут же принимается увлеченно обсуждать чудесное спасение.
— Как ты меня нашел? — Сил сдерживать улыбку совсем никаких, и я поддаюсь слабости и ловлю яркие просверки в глазах Богдана.
— Даш, — проникновенно говорит он, разгоняясь. — Это у нас единственная остановка междугороднего автобуса.
Мы едем всего-то в соседний город в строительный супермаркет. А кажется — летим навстречу закатному морю в алом кабриолете. Впереди только счастье и свобода. Часа на три.
Глава Ромкомы и тыквенный суп
После слишком уж свежего весеннего ветра на остановке попасть в теплую машину было невероятно уютно. Я мгновенно согреваюсь, а присутствие Богдана и тихонько наигрывающая что-то без слов магнитола и вовсе почти убаюкивают меня. Рядом с этим мужчиной мне почему-то очень спокойно и надежно, словно я наконец-то попала домой, где меня давно ждали. Можно ехать вот так, в тепле и уюте, долго-долго-долго, пока не кончатся все дороги на свете. И смотреть, как уверенно он управляет джипиком, чувствовать, как мягко стелется под колеса асфальт…