Но почему такая секретность вокруг плывчи-черномасочников?
Вряд ли из-за пары пластических операций высокопоставленные коллеги советницы из ЗССР стали бы гнать волну и требовать разрыва соглашений. Если только эти операции не направлены на совсем уж бесчеловечные изменения в организме разумных существ…
Обдумывая эту версию, я взглянула на экран компьютера и застыла в недоумении.
Письмо от советницы исчезло!
Снова загадка. Зачем ставить на письмо режим самоуничтожения после прочтения? Какой-то феерический градус секретности получается.
Зато вместо исчезнувшего письма во входящие упало сразу три новых. Одно — с той же тигарденской гербовой печатью и пометкой «Приглашение», второе — от ясенирской журналистки Таны Зу с напоминанием о наших договоренностях, а третье — безликий спам о Тигарденских играх и призыв посетить их в следующем месяце.
Я быстро ответила журналистке, что сейчас осваиваю выделенный мне остров, но готова ознакомиться с обещанными ею подробностями о скандальном преступлении против посла Диниту. Затем открыла письмо-приглашение. Оно гласило о том, что через два дня меня ждут в Чертогах Великой Госпожи островов на аудиенцию. Знакомиться.
А спам я даже открывать не стала.
Браслет подмигнул входящим вызовом от управляющего.
— Да?
— Госпожа, забыванцы на заднем дворе, как вы и велели.
— Пусть их приведут в порядок, — одобрила я. — Накормят, отмоют… Слушай, Лизен, нам в доме нужно организовать медицинскую комнату. Медкабинет. В подвале мне не нравится. Помнишь, о чем я просила?
— Я нашел подходящую комнату, госпожа, — с готовностью сообщил управляющий. — На первом этаже. Шед с Эки уже там.
— Молодец! — искренне похвалила я. — Ты лучший управляющий из всех, что мне встречались.
— Счастлив угодить, госпожа, — с некоторой растерянностью ответил Лизен, но по голосу было слышно, что ему приятно до изумления.
— Поставь туда какие-нибудь кушетки или одноместные кровати, наверняка они найдутся в таком большом доме. Штук пять. И постельное белье… ещё хорошо бы отыскать водостойкие простыни или ткани для них. Это будут койки для больных рабов. Но сначала отведи туда своего Яки.
— Яки, госпожа? — как попугай, повторил управляющий.
Я понимала его тревогу: хоть у него и проклюнулись ростки доверия, былой опыт упрямо твердил, что ничего хорошего от внезапной доброты новой хозяйки не жди. Одни неприятности. А за капельку благ последует жёсткий спрос.
— Надо обследовать его раны, которые оставила гратера, — терпеливо пояснила встревоженному отцу бывшего забыванца.
— Понял, госпожа. А смотр рабов перед домом продолжать будете?