Решив, что на сегодня с меня хватит, я включила пси-ограничитель на полную мощность и в блаженной тишине побрела мимо шеренг своих рабов обратно в дом. Каждое движение приходилось тщательно контролировать, иначе тело принялось бы вышагивать пьяными от слабости зигзагами.
Проходя мимо знакомого крепыша с опухшим лицом, я тихо сказала:
— Дуно, бери своих братьев и располагайся в доме на первом этаже. Будете моими телохранителями… и ты за всех в ответе, понял?
От мощной фигуры раба и его соседей повеяло такой радостью, что пси-ограничитель пропустил треть эмоций минимум. Мне была приятна такая реакция, но от непривычных нагрузок этого сумасшедшего дня мой мозг уже давно сигналил «SOS».
И вот теперь мне окончательно поплохело.
Пройдя несколько шагов мимо Дуно с братьями, я пошатнулась и приложила руку ко лбу. Перед глазами плясали световые мушки, а кровь стремительно ринулась вниз, оставив щеки леденеть от подступающей бледности. Тело повело в сторону, но упасть мне не дали.
Сильные мужские руки, пахнущие ядреным потом, обхватили меня за плечи, а затем… подняли вверх.
— Передай госпожу мне, Грай! — где-то на периферии угасающего слуха послышался раскатистый бас Дуно. — С этой минуты мы назначены ее телохранителями!
— Нет, — отрезал голос того, кто держал меня на руках.
— Да я тебя сейчас…
Слушать перебранку в моем отвратительном состоянии полуобморока было ужасно, и я прошептала:
— Прекрати, Дуно… этот… как его… пусть тоже… телохранителем…
Последние слова губы скорее беззвучно прошевелили, чем прошептали. А затем сознание растворилось в холодном белом шуме, наполнившем мои уши до краев.
✴️Глава 8✴️Секреты диниту
Назойливый писк электроники привел меня в замешательство. Он до того походил на звуки, издаваемые медицинским пульсомером, что первая мысль была о больничной палате.
Однако просто разлепить веки и осмотреться оказалось не так-то легко, потому что глаза закрывала плотная повязка с влажными физиопластырями изнутри. Их легко было распознать по влажной прохладе, которая приятно нежила тонкую кожу над глазными яблоками. Множество раз я накладывала точно такие же пластыри в ксенозаповеднике на глаза своих питомцев, больных конъюнктивитом — стандартная реакция на плохой климат-контроль при длительной межпланетной транспортировке.
Я пошевелила руками и поняла, что мне физически мешают медицинские присоски-датчики. При снятии они истерически засигналили, призывая местный персонал.
Не обращая внимания на шум, я стянула с глаз повязку и оглядела помещение — действительно с больничной обстановкой в бело-мятных тонах. Попутно прислушалась к собственному организму. Слабость всё ещё сковывала тело, но голова болеть перестала. В сознании воцарилась расслабленная тишина, прозрачная и лёгкая.