Округляю глаза и судорожно сглатываю.
- Жду нашей встречи. Когда ты станешь свободнее от Мейера и его дочери, - продолжает он как ни в чем не бывало.
Выхватываю телефон и лихорадочно отключаю его. Мгновенно покраснев, исподлобья смотрю на черного от злости цербера.
Судя по гневному виду и напрягшейся мощной фигуре, любое мое слово сейчас ударится о его броню и отрикошетит в меня, убивая наповал. Как обычно у нас бывает.
И все же… Вздохнув шумно, приоткрываю рот…
- Артур, я не… - сжимаю пальцами губу.
Что «я не»?
Не ходила ни на одно свидание с Волковым. Не позволяла ему даже прикоснуться ко мне. Не соглашалась на серьезные отношения, которые он мне на блюдечке преподносил. Олег чуть ли не в чувствах признавался, а я невозмутимо ела джем в доме Мейера и говорила, что подумаю.
И чем дольше я всматриваюсь в каменное лицо Артура, тем отчаяннее жалею о каждом из этих пунктов. Потому что подсознательно хранила верность тому, кто с легкостью растопчет все хорошее между нами. А этого «хорошего» и так катастрофически мало.
- Ты спала с ним? – каждое слово пропитано смертельным ядом.
Вот и все. Его нежности хватило ненадолго. Недоверие оказалось сильнее.
- А ты как думаешь? – разозлившись, бросаю с вызовом. - Мы чуть больше месяца знакомы, - вздергиваю подбородок. – И толком не…
- Со мной тебе хватило несколько часов той ночью, - перебивает Артур, не оставляя мне возможности оправдаться. И отбивая желание бороться дальше.
Заношу руку и со всей силы, резко бью по самодовольному, жесткому лицу. Мейер даже не морщится.
Я помню, что он говорил мне о пощечинах тогда, на кухне отца, но… Сейчас я себя не контролирую. Хочу сделать ему хотя бы на сотую долю так же больно, как он делает мне. Закапывает в землю своим предубеждением.
- Ты безумен в своей ревности, цербер, - сиплю, едва сдерживая слезы.
Разворачиваюсь и выбегаю из кабинета, до белых костяшек сжимая в руке телефон. Краем глаза замечаю, что в комнате Софи горит свет. Малышка не спит. Но мне… больше нельзя туда. Артур должен сам успокоить ее. Уже без меня.
Я лишняя в этом доме.
- Лиля, стой, мы не договорили, - шагает следом за мной цербер.
Его слова звучат как… Просьба? Извинение? О нет! Как очередной приказ, которого я не смею ослушаться.
- Отпусти, пап. Лилии пора домой, - слышу с другой стороны тонкий голосок Софи, обиженный и срывающийся.
В малышке говорят боль и ревность. Понимаю ее, потому что испытываю похожие чувства. Они разрушают изнутри.
Мне действительно пора домой. В свою жизнь. Хватит жить чужой.
На ходу хватаю кардиган, накидываю поверх домашних футболки и шортов, забираю сумку – и вылетаю из дома, где мне больше не рады. Оба его обитателя. Единогласно. И плевать им, насколько сильно я их люблю.