– Никудышный из меня следователь, – пробормотала я и до поры до времени выбросила это из головы.
Меня ждали крест у реки и банкомат. Я снимала деньги в холле и посматривала на чучело медведя, когда внезапное осознание заставило замереть на месте. И поразило меня совсем не то, что я провела ночь в одном номере с мертвецом, что я и разговаривала с ним… с ней, ставила условия, чего-то требовала. Нет, не это. Поразило меня то, что сегодня первое утро в длинной почти бесконечной череде дней, когда я проснулась без навязчивого желания вогнать иглу вену. Вот что изменилось.
Я вышла с территории отеля, стараясь отогнать мысль, что обратно меня попросту не пустят. Прошла вдоль забора и спустилась к реке. На этот раз тут было многолюдно. Крест стоял все там же у старых мостков. Рядом с ним маялись с перепоя два местных жителя в спецовках и резиновых сапогах. У них явно горели трубы, и крест, вернее, работа по его устранению выглядела воплощением их неутоленной жажды. Черт, откуда мне известно, что они вчера, даже, скорее, сегодня ночью усидели бутылку самогона на двоих? Нет, на троих… Мужики стояли метрах в трехстах, запах учуять невозможно, так откуда я знала? Не предполагала, а именно знала совершенно точно, что их третий компаньон сейчас спит в сарае.
Господи, и ведь вроде не ширялась! И не хочу. Последнее тоже пугало.
Чуть ближе к тропе находились еще трое. Якобы отправленная отдыхать, Мария Ильинична стояла, уперев руки в бока, и ругала почем свет стоит нерадивых рабочих:
– Ну, что встали? Давайте берите, а то…
Один из мужиков стал не менее эмоционально что-то ей объяснять:
– Дык… мы ж… ты ж… когдыть… и того, ага епить его через колено! – И для наглядности, даже указал сперва на то самое колено, а потом на еще одного участника спектакля под названием «Крест у реки». Третий мужчина, стоявший у мостков, отличался от похмельных работничков твердым взглядом, военным бушлом на голое тело и кирзовыми сапогами. На лице застыло выражение мученичества и предвкушение грядущих страданий во славу Божию.
За всем этим, скрестив руки на груди, наблюдал Назар. Черт, как же он был хорош в голубом свитере и черных джинсах. А ведь он тоже не спал эту ночь. И пил. И все-таки я никогда не видела мужчину привлекательнее. Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся и сказал:
– Что ты тут затеяла?
Не ответив, я вытащила из кармана купюру с тремя нулями и, продемонстрировав всем желающим, спросила:
– Чего стоим? Кого ждем? Разрешение от мэрии? Так вот оно.
Мужикам телогрейках такое разрешение понравилось. Они двинулись к мосткам. Мужик спецовке вдруг подбежал кресту, загородил его собой и заверещал: