Я призадумался. Собственно, а почему бы и нет? Человеку моего круга вряд ли когда приходилось бывать в высшем свете, да и чего бояться, обычные люди всё-таки, высокопоставленные чиновники и их дети, к тому же представляющие, чего от меня можно ожидать. Вспомнились слова регента: «Бал это почти то же самое, что дискотека, только музыка классическая, правила чопорнее и официоза поболее».
— Я вижу, ты согласен, — заявил вдруг Сэм, — ничего, Андрюха, покутим там, потанцуем с местными красотками. Когда меня туда Рэм с Леной в первый раз потащили, я был просто в ударе, даже принцесса приревновала…
Этот монолог меня развеселил, в первый раз император позволил себе пофамильярничать. Всё-таки раскусил я его, придворные манеры и литературные обороты речи ему явно не нравятся. В этом мне предстояло ещё не раз убедиться.
— Значит, так, — Сэмюэл потёр руки, — через два часа бросаем все дела, наряжаемся, берём принцессу и едем в город. Надо тебе костюмчик поприличнее оформить, парочку свежих анекдотов шепнуть, и всё будет в полном ажуре. Да, Лену надо предупредить, — с этими словами он повернулся к аппарату внутренней связи.
Я вышел из информатория, настраиваясь на предстоящий вечер. В голове крутились воспоминания, некоторые вызывали улыбку, некоторые навевали грусть. Вспомнилась последняя гулянка дома, а затем — цепь невероятных событий, приведших меня к самой верхней ступеньке македонианской иерархии.
Через два часа, как и было намечено, император появился в моей комнате в парадной униформе — белые брюки и китель со скромным золотистым аксельбантом, — поднял меня с кровати, на которой я с мечтательным видом скучал, и повел по длинным дворцовым коридорам на крышу. Небольшой лифт доставил нас на плоскую площадку, где стояло штук пять флаеров, все тёмных цветов, только один — серебристо-белый, как выяснилось, наш. Вопреки моим ожиданиям его кабина была пуста.
— Селена улетела полчаса назад, когда я ей сказал, что нам по городу надо походить, — пояснил Сэм, — говорила, к подруге наведается.
Мы забрались в машину, за несколько минут перенёсшую нас в центр столицы, на Первый флаеродром.
— А зачем нам куда-то ещё? — спросил я.
— Зайдём в один большой магазин за твоим костюмом. Плачу я.
Мы вышли из кабины, по бегущей дорожке доехали до здания аэропорта, а там спустились в подземку. Подземка представляла собой широкую блестящую дорогу, по которой с шумом вспарываемого воздуха проносились маленькие автомобильчики и что-то вроде монорельсового пути, похожего на тот, в пещере, на другой стороне этой дороги. К платформе монорельса вел специальный арочный переход. Около платформы, на которой находились мы, стояли несколько пустых автомобилей с прозрачными откидными куполами, пультами управления и мягкими сиденьями, в которых мы не замедлили расположиться. Прозрачный колпак тут же закрылся, машина осветилась несколькими лампочками, а на пульте загорелась надпись: «Выберите станцию назначения».