Вы не думайте, что я все это обдумывала, лежа в условной постели. Я тихонько, чтобы не разбудить Ромика, тихо сопящего неподалеку в разложенном кресле-кровати, поднялась, совершила ритуал утренней гигиены, а потом плюнула на приличия и условности, и принялась шарить в хозяйских закромах.
Закрома были далеко не пустыми. В них был вполне приличный кофе в зернах, обнаружились специи, нашлись свежий хлеб, масло, сыр, ветчина, и я принялась за дело. Ну не слушать же мне рулады собственного желудка в ожидании, когда умаявшийся накануне хозяин берлоги отоспится! Да и вообще: утро на дворе, солнце… еще не встало, но хмарь за окном посветлела. Так что – подъем! И я включила кофемолку.
Вот только вопреки моим ожиданиям, громкое жужжание кофемолки Ромку не разбудило. Зато вот бесподобный запах варящегося кофе сработал лучше любого будильника. Парень поднялся, зевая и продирая на ходу глаза, и сунул было нос к столу, где в самом центре на большом блюде высилась гора бутербродов. Он уже протянул было руку к самому верхнему, но тут же по этой руке получил, и был безжалостно изгнан умываться. А пока он ходил, как раз и кофе поспел. Я выставила на стол сахарницу, сливочник, доверху наполненный вчерашний кофейник, только вместо тех крошечных чашечек поставила нормальные, полноценные кружки: уж пить, так пить.
Кавалер вернулся посвежевший, в чистой домашней футболке вместо мятой вчерашней рубахи, и в нормальных повседневных джинсах вместо изгвазданных парадных брюк. Я разлила кофе по кружкам, сняла прикрывающую бутерброды салфетку, плюхнулась на свое место и незамедлительно цапнула бутерброд с сыром. Почему-то сыр к кофе идет лучше, а всякая колбаса – это после, когда уже вкус толком не чувствуется.
Ромка подозрительно посмотрел на свою кружку, недоверчиво принюхался, осторожно сделал маленький глоточек, а потом прикрыл глаза и мечтательно выдохнул:
– Кайф!
И пошел метать в желудок один бутерброд за другим. Я, впрочем, от него не отставала.
Насытившись и отвалившись, мы какое-то время осоловело глядели друг на друга, а потом я тактично предоставила хозяину убрать со стола и ускользнула в ванную. Было у меня одно срочное дело: синяк. После той стычки у дверей подвальчика, у меня на правом плече остался шикарный, здоровенный – в полруки, иссиня-черный синяк. Я его, понятно, мазала всем, чем только можно, он потихоньку бледнел, но рука работала плоховато. Вчера, в пылу схватки, я об этом забыла, а сегодня с утра он о себе напомнил. Но теперь от него будет польза: он послужит науке. Как там Мирка показывала?