Голос в трубке был слабый, прерывающийся тяжелой одышкой, словно звонивший был тяжело болен, но при этом смутно знакомый.
– Добрый день, Таисия Ефимовна, – прошелестел голос. – Это Бельков Сергей Афанасьевич. Судья.
Ого! Неужто его все настолько достало?
– Поймите меня правильно, я вчера не мог отказать господину Райхерту в его просьбе. О-о-ох!
Хоть, говорят, это и неправильно, но моральное удовлетворение от этого звонка я уже получила.
– Я полностью… о-ох… осознаю, что был неправ, вынося решение по вашему делу в пользу истца.
– Хорошо, что вы это осознали, – констатировала я, не испытывая ни малейшего сожаления по поводу страданий судьи.
– Я… о-о-ох…
Судья прервался, а в трубке послышались тяжелые вздохи, стоны и бульканье. Это продолжалось секунд пятнадцать, и я успела заскучать, но звонок не прерывала: интересно же, ради чего господин Бельков решил признаться в своей сволочной натуре.
– Простите, Таисия Ефимовна, я неважно себя чувствую.
Еще бы! Я уже после суда, поджидая Саныча на скамейке, поглядела, чего натворила. Если опустить медицинские термины, то им очень повезет, если они доживут до конца отмеренной им недели. Может, знай я такой нюанс заранее, придумала бы что-нибудь помягче, но теперь уже что сделано, то сделано. Это колдовать я, как выяснилось, могу на расстоянии. А развеять магический конструкт – только в непосредственной близости от него.
– Что ж, вы четко сформулировали причину вашего недуга. К счастью, это не продлится вечно. Одна неделя – и все закончится.
И тут судью прорвало. Чесслово, я ни разу прежде ни видела мужской истерики. И это даже по телефону было… противно, да.
– Таисия Степановна, дорогая, я все, все, что хотите! Я… я заплачу, сколько скажете, я больше… никогда больше! Поверьте, никогда! Только, ради всего святого, отмените свое проклятие!
Из трубки донеслись приглушенные рыдания, вскоре прервавшиеся протяжным стоном и бульканьем. Я подождала, пока эти звуки затихнут, и судья снова сможет говорить.
– Таисия Ефимовна! Назовите сумму, назовите ваши условия, я все, все сделаю, клянусь здоровьем детей.
Я прикинула: решение вынесено, документально оформлено, отменять его и протестовать – себе дороже выйдет. Так что пусть злодей исправляет причиненный вред. Ну и мне нужна моральная компенсация за все потраченные нервы. Я зажмурилась и, постаравшись, чтобы голос звучал потверже, заявила в трубку, внутренне сжавшись от собственной наглости:
– Я хочу миллион рублей. И плюс еще двести тысяч для погашения назначенной вами выплаты. Для снятия заклятия будет необходима личная встреча. Как только вы передадите мне всю сумму наличными деньгами в полном объеме, я тут же избавлю вас от вашей маленькой проблемы. Вы все поняли?