—Чего ты хочешь? — уже тихо произнёс он.
Не знаю, испугался ли он или просто чего-то дошло. Но истерика вмиг прекратилась и передо мной стоял просто уставший и некрасивый человек.
—Уеду в Новгород продолжать службу. Прошу не чинить мне никаких препятствий как в военных, так и торговых делах. Обещаю не появляться в столице без вашего прямого приказа и покидать Новгород только с разрешения губернатора. Готов также предварительно согласовывать свою переписку с назначенными вами человеком.
Павел сел в кресло и некоторое время молчал. Он не дурак и прекрасно понимает, что башибузуки могут его просто прирезать, в случае попытки моего ареста. Да и вряд ли он будет действовать так резко. Кто бы чего ни говорил, но я герой войны и в высшем свете меня стали воспринимать иначе. К тому же добровольная ссылка под усиленным надзором мало чем отличается от ареста. А далее что угодно можно придумать. Могут спокойно арестовать в Новгороде.
—Хорошо! Иди! Три дня на решение накопившихся дел, и чтобы духу твоего в Санкт-Петербурге больше не было.
Киваю демонстративно отвернувшемуся к окну Императору и выхожу из кабинета. Сомлевшие караульные уже пришли в себя. Один даже может стоять самостоятельно, второй сидит на стуле. Махнул рукой в направление двери своим отморозкам и проследовал на выход. Мнится мне, что это моя последняя встреча с Павлом.
Январь-февраль 1800 года, Санкт-Петербург, Великий Новгород, Российская Империя.
Операция по встрече с великим русским полководцем происходила в лучших традициях шпионских романов моего времени. Дабы не подставлять Суворова я передал ему письмо с предложением встретиться, но с некоторыми условиями. Незачем подставлять человека, а лучше его предупредить, чтобы не ждал милостей от Павла. В итоге в особняк полководца я проник через вход для слуг.
—Вот такой у нас состоялся неприятный разговор, — вкратце рассказываю произошедшее общение с папашей, — Не думаю, что отец будет также враждебно настроен к вам, но лучше быть готовым ко всему.
—Я уже понял, что благодарностью за мои успехи будет очередная опала, — грустно улыбнулся полководец, — Но вы хотели обсудить какую-то иную тему? И я сразу возвращаюсь к нашей прошлой беседе. В заговорах и мятежах участия не принимаю.
—Это правильная позиция, — отвечаю, глядя в непроницаемое лицо Суворова, — Если бы её ещё исповедовали все военные, но это далеко не так. Сейчас речь о другом. Прошу вас поднять перед Его Величеством вопрос о возвращении русских пленных и раненых, оставшихся после похода в Европу. Велика вероятность того, что австрияки и французы определят нижние чины в свои армии, а для русского человека это неприемлемо. Подобные случаи уже случались, и это не красит Россию. Я через своих людей обеспечил возврат русских военнопленных из экспедиционного корпуса. Заодно голландские купцы взяли на себя перевозку наших войск из Англии, где солдаты брошены помирать от голода и болезней. Но в Швейцарии и Северной Италии мои агенты бессильны. Люди находятся в плену у французов или определены в австрийскую армию.