Осторожно глажу его по головушке, по ушкам… Ничего, теперь мы вместе. Теперь как-нибудь дождёмся сво…
Даже сюда, под зелёные своды, с неба падает тень. Запрокидываю голову в попытке разглядеть, что же это такое, вернее сказать — кто же это там такой огромный? Но страха нет. Защитное кольцо не единожды отводило от меня беду, вот и сейчас, уверена, оно нас прикроет. Однако рядом, совсем рядом, остаются беззащитными иномирные детёныши. Всё-таки поставлен над домом магический купол или нет? Или хотя бы защита по периметру, как в нашем доме? Есть ли рядом взрослые? Можно ли как-то подать сигнал тревоги или позвать на помощь? Пытаюсь воззвать к Маге. Впервые — неудачно. Причём на каждую попытку мыслесвязи кольцо вспыхивает красным, пока я не догадываюсь, что оно же создало ментальный барьер, экранируя мысли, чтобы не демаскировали нас. Но как же мне тогда…
…И вдруг я его вижу.
Кондор. Огромный, с размахом крыльев метров пять, не меньше. Парит, нарезая круги, опускаясь всё ниже, постепенно, как акулы, сужая радиус кругов, и в центре как раз «Детский дом», а наше убежище — в хорошо просматриваемой зоне. Это от него, небесного гиганта, исходят подавляющие импульсы, от которых чернеет и жухнет трава, обугливаются и потрескивают, скукоживаясь, ветви деревьев… И вдруг навстречу дьявольскому созданию взметается с земли крылатый силуэт. Грифон!
У малышей есть защитник!
Но тут же радость моя гаснет. Крылатый лев с орлиной головой уступает противнику в размерах чуть ли не вдвое. Не потянет он против него, ох, не потянет… Одна надежда: он хотя бы отвлечёт врага, задержит его, а там, глядишь, Мага с Аркадием подоспеют на выручку.
Летающая машина смерти не церемонится со смельчаком, бросившим ей вызов. Из разинутого клюва кондора вместе с клёкотом вырывается чёрная молния и прошивает грифона насквозь. Закричав от боли, тот камнем рушится вниз.
Упругие ветви деревьев замедляют, но не останавливают падение. С жутким хрустом ломаемых сучьев и крыльев поверженный валится на поляну в десятке шагов от нас и затихает.
— Сиди тут, — велю Боровичку дрожащим голосом. Беру себя в руки. — Не вылезай, что бы ни случилось! Показываться можно только хорошим людям, понял? Ты их почувствуешь.
Ссаживаю на землю.
— Потерпи, малыш. Скоро наши придут. Наши.
— На-ши, — повторяет от вдруг мяукающе. Удивляться нет времени, я лишь глажу его по голове и, борясь с желанием остаться, выскакиваю из укрытия. Прямо туда, к изломанному, истекающему кровью телу. Никогда не лечила грифонов, да и опыт целительства у меня мизерный, но если дон Куадро ещё жив… а он жив, потому что всё ещё в личине своего зверя!.. то я должна сделать всё возможное.