А что, если это за ним и охотятся?
От жуткого предположения становится не по себе. Но я тотчас отбрасываю ту версию. Тех, кто знает о Боровичке, тем более за пределами Долины, можно пересчитать по пальцам. А вот о самом «Детском саде» известно многим. Хоть хранители тайны и избранные, хоть и члены Совета, но… утечка информации тем вероятнее, чем большее количество голов её носит. Ведь не случайно неизвестный враг появился совсем близко от детских площадок.
Сердце у меня сжимается.
Но ведь наверняка у павильона есть автономная защита, да? Не может быть, чтобы не было!
А ведь до него идти совсем ничего, каких-то метров сто. Может, и Боровичок шёл туда же? А что, вот так гулял неподалёку, распознал по запаху своих, подобрался ближе… А тут его накрыло, как и меня.
— Кис-кис-кис! — зову шёпотом. — Малыш, слышишь? Не бойся!
Мне бы подманить его или самой приблизиться, и тогда Магино кольцо укроет нас обоих.
— Не бойся, — продолжаю тихо увещевать, — ты же помнишь меня, да? Мы встречались в большом доме, там, где ты нашёл Люсеньку. Она меня не видела, а вот ты видел. А ещё рядом был белый кот, добрый и пушистый… Я — друг, я помогу!
Понимает? Или от страха потерял соображение?
Сделав пару шагов, я замираю. Папоротник больше не трясётся. Из-под него слышится едва уловимое прерывистое дыхание. Сверкают глазищи.
— Боровичо-ок! — тяну ласковым шёпотом, и потихоньку, по шажку продолжаю движение. — Боровишечка-малышечка! Сиди там, дружок, не двигайся, сейчас я тебя спасу и отнесу к Люсе! И мы не дадим злому дяде тебя обидеть, нет, не дадим! Сиди тихонько…
Плохо то, что на подходе к папоротникам стоят насмерть густые заросли колючего боярышника. Сбоку не подберешься, лишь напрямки, перескочив небольшой открытый пятачок. Но мантикорыш жалобно всхлипывает, почти по-человечески, и я решаюсь на риск. Сжав кулак, мысленно прошу: «Не подведи, колечко, миленькое!» И в ответ на мои мольбы оно окрашивает мою руку в травянисто-зелёный цвет.
Что за…
И не только руку. Одежду. Кроссовочки. Даже, подозреваю, волосы… Вот что подразумевал мой муж, говоря, что кольцо поможет мимикрировать. Ай, спасибо! Теперь вперёд!
Умудряюсь нырнуть под лапы папоротника почти рыбкой, как в воду, распластавшись на упругом слое слежавшейся листвы. «Мям!» — всхлипывают мне в ухо, и совсем рядом я вижу испуганные, круглые, как блюдца, глазёнки. В них — узнавание, честное слово! Он всё-таки вспомнил меня! Робко трогает лапой. Позволяет себя обнять. Доверчиво льнёт всем увесистым горячим тельцем. Так мы с ним и сидим, затаившись и, наконец, выдыхая с облегчением.