После увиденных чудес грифончик, обнаруженный в последней комнате, уже не шокирует. Орлёнок с туловищем льва дремлет, положив голову на лапы грифона взрослого, даже, пожалуй, старого: в его чёрном оперении будто просвечивает серебро. И почему-то именно от него, пожилого грифона я не могу отвести глаз. Будто он мне смутно кого-то напоминает.
«Погоди, Тим. Ты ведь говорил, что все дети, кроме сфинкса — сироты. А это кто? Не отец? Просто представитель такого же вида?»
«Это Наставник, Ваня. Воспитаутель. Помнишь, я обещал, что ты его ещё увидишь?»
«И этот дом… А рядом — детская площадка… И полоса препятствий, чтобы они развивались, и учебный класс… Получается, так и есть? Детский сад?»
Какое-то время кот молчит. Потом нехотя отвечает:
«Кто-то в Совете магов называет его пр-риютом, кто-то — сир-ротским домоум. Мне и Хозяину больше нр-равится «детский сад», так… человечнее, что ли. И не важноу, что малыши не люди. Они дети. Р-разумные дети».
Слово «приют» отдаётся в моей памяти звонким щелчком. Я вновь впиваюсь взглядом во взрослого грифона… и, наконец, узнаю. Именно в этой ипостаси я видела его парящим под небесами Рая, где в девочке Глории впервые проснулась драконица.
Дон Куадро! Главный наставник Террасского приюта для сирот! А вы-то как сюда попали?
***9.3
Тяжко вздохнув, мой пушистый проводник мягко притоптывает передней лапой по стриженной газонной поросли, обрамляющей дом. Мир вокруг становится зыбким, дрожащим, словно марево… и сменяется иным.
Невольно прижмуриваюсь. В лесу, который мы покинули, едва занимался рассвет, а тут гораздо светлее… Кстати, где это — тут?
— Не обсуждать же нам всё это под боком у детишек! — ворчит кот, пока я торопливо оглядываюсь. — Видела же: них у всех ушки на макушке. Зачем зря тревоужить? Пр-риглядись; догадываешься, где мы?
Есть в сно-хождениях свои прелести, вроде того, что сно-тело, как правило, чувствует себя в любой обстановке и в любом времени года относительно комфортно. Ни тебе пронизывающего холода, ни одышки и головокружения от пребывания высоко в горах; лишь намёк на возможные реальные ощущения. Окажись я в этом месте на самом деле, да ещё в той одежде, что сейчас на мне — добром не кончилось бы. Окочурилась бы через четверть часа.
…Кстати, а почему я должна узнать это место? Меня с ним что-то связывает? НЕ припоминаю…
Одно могу сказать: мы где-то далеко-далеко в горах. Ни намёка на какую-то долину или хотя бы равнинную местность поблизости: хребты, вершины, скалы… Занесло нас на относительно ровную площадку, пусть не пятачок, сверзиться с неё невозможно, но и не разбежишься. Размером где-то с поляну перед «детским садом», на которой мы приземлялись. Площадка обрывается в пропасть шириной метров двести, не меньше. За нашими спинами зияет в скале дыра пещеры. Неровная поверхность площадки усеяна щебнем, пестрит следами от копоти… Здесь что-то жгли? На кострища не похоже. Присмотревшись, замечаю ещё кое-что.