— Это моё хобби. Коллекция колокольчиков и подстаканников.
Я иду к нему ближе и внимательно рассматриваю стену. Здесь и маленькие и очень большие колокольчики. Простые и красивые с расписными ручками, гравировками и камнями.
— Очень круто! Молодец, — восхищаюсь я.
— Спасибо. Это мой первый колокольчик, — Андрей указывает на маленький ничем не приметный сувенир. – С него всё и началось. Его привёз папа с Владикавказа, когда мне было пятнадцать лет.
При слове папа под ложечкой больно стучит.
— Здорово. Андрей, и как ты это все собрал?
Но вместо ответа, он поворачивается ко мне и неожиданно крепко обнимает.
— Прости. Я не хотел тебя обидеть. Всё нормально?
— Да. Все нормально. У меня никогда не было отца, и сейчас… как-то не ощущаю, что вдруг обрела его. Да, узнала чуть ближе, но не более того.
— Пошли, — он тянет меня за руку и приводит на кухню. Усаживает меня на высокий барный стул.
— Я сейчас, — и уходит.
Слышу, как и прихожей, он заказывает еду по телефону, а затем возвращается ко мне.
— Настена. Мне очень стыдно за отца. И я бы все силы отдал, чтобы изменить прошлое, но это невозможно. Я узнал сегодня от него эту историю. И поверь мне, я никогда в жизни не чувствовал себя таким убитым. Я люблю тебя… Не как брат, прости…
Я сижу и пытаюсь сдержать слёзы.
— Что? – тихо спрашиваю я.
— Я люблю тебя! И точно не как сестру.
— Андрюш. Мне, наверное, не стоило… — я встаю со стула и хочу убежать, чтобы не видеть его и не чувствовать его боли.
Он вихрем подрывается ко мне и не дает уйти, держит за плечи.
—Не уходи. Не беги. Нам нужно поговорить, солнце мое.
— Я не могу. Мне тоже тяжело, — я делаю попытку вырваться, но он крепко держит.
— Не бойся. Прости. Что мне делать?
— Я не знаю, — шепчу я, утыкаюсь ему в грудь и начинаю громко рыдать. Все-таки слёзы у меня еще остались.
— Твой отец… — всхлип. — Он хороший человек. Он нам помогал.
— Расскажи. Прошу не молчи.
И я рассказываю ему всё как на духу через слёзы, через рыдания. Всё, что только сегодня узнала сама от бабушки. Андрей молчит, крепко прижав к себе. А я всё говорю и говорю. И кажется, словам моим нет конца. Мама не виновата, что полюбила его, а отец, да возможно… Но тогда бы не было меня. Наконец, мои рыдания прерывает звонок домофона.
— Еду принесли, — говорит мне тихо Андрей.
Уже? Это они такие быстрые или мы так долго тут стоим?
— Хорошо. Ладно. Спасибо, что выслушал меня. Прости что вот так вот все, — я отстраняюсь и даю ему открыть дверь.
Андрей накрывает сам на стол в гостиной перед камином. Гасит основной свет и оставляет лишь несколько светильников.