Я с трепетом коснулась теплой и гладкой поверхности, чувствуя, как инструмент отзывается легкой вибрацией согретого дерева. По всей видимости, здесь устраивались музыкальные вечера. Слуги расставляли стулья перед окном в круг, если гостей было мало, или в ряд, если много. А, может быть, даже вместе с небольшими столиками с закусками, если это был тихий, семейный вечер. Постепенно солнце закатывалось за шпиль Петропавловской крепости, а за инструмент садился… Пётр Александрович? Я представила, как длинные пальцы генерала пробегаются по жестким клавишам, как до зрителей долетают божественные звуки Моцарта. Солнце, тепло дерева, ловкие пальцы и Моцарт.
В голове моей явственно прозвучал шум аплодисментов, восторженные восклицания, поздравления, комплименты… Пока не поняла, что шум вполне реален. Только вот это не аплодисменты и даже не восторженные вздохи, а топот нескольких ног, мчащихся через всю анфиладу комнат прямо сюда.
В музыкальную комнату вихрем влетели две детские фигурки. Сначала нечто в светлом платье, тормозящее на каблуках по начищенному паркету, за ней на голову ниже светловолосый мальчишка в миниатюрном кафтане и штанишках, как будто они были сняты со взрослого и уменьшены до детских размеров.
– Ты снова, Диди! – Мальчишка остановился у самых дверей, обиженно топнув ногой. – Опять! Ой… – И тут он заметил меня. Немедля приосанился и быстро поклонился.
– Добрый вечер. – Первой поздоровалась девочка, глядя на меня растерянно и при этом с подозрением. Что вовсе не вязалось с её растрёпанной причёской, и лихим румянцем.
– Добрый вечер. – Улыбнулась я, глядя на эту парочку. Девочке на вид было лет семь-восемь, а мальчику лет пять. Тот проворно подошел к сестре, та одним движением поправила ему сбившийся кафтан.
– Меня зовут Евдокия. – Степенно представилась маленькая хулиганка. – А это Алексей. А вы…
– А вы фея? – Прервал её мальчик.
Я рассмеялась. Да наверное, в лёгких, белоснежных одеждах, под лучами солнца, да ещё и с толком несобранными волосами, я выглядела по мнению взрослого неприлично. Для детского взгляда – волшебно.
– Вроде того. Сказочница.
Евдокия была весьма похожа на мать. Тёмные волосы с завитыми кудряшками, тёмные глаза и тёмные, сведённые к переносице брови, столь же худощава и долговяза. Маленькая Евдокия Петровна хмурилась, соображая, вру я или нет. А вот Алексей не был похож ни на Толстого, ни на его жену, хотя знакомые черты прослеживались. Мальчик находился в том нежном возрасте, когда дети перестают быть просто милыми ангелочками и вот-вот начнут походить на копии своих родителей. И пока Евдокия колебалась, заслуживая ли я доверия, её брат для себя уже всё решил.