«А отцу семейства тяжело пришлось. Почему же он тогда так легко принимает боль своих сыновей?»
— Сегодня ты меня порадовал, — неожиданно произнесла Шанна, вновь привлекая к себе внимание, — можешь идти, Шейн.
— Благодарю.
Когда Шейн повернулся к Шанне спиной, к ней спешно подошел один из ее рабов. Молодой парень протянул в руки Шанне плетку и лег на кровать рядом с ней.
Шейн уже сделал несколько шагов за порог комнаты, и даже услышал скрип дверей за спиной, как неожиданно неподалеку прозвучал мужской крик. Парень с опаской оглянулся и посмотрел внутрь спальни через закрывавшиеся створки дверей. Шанна стояла на кровати поверх лежавшего раба и со всей силы, с безумной улыбкой на губах, хлестала его плеткой.
Шейн замер то ли в шоке, то ли в ужасе. Двери закрылись на его глазах, отделяя его от того ада, который в этот момент царил в спальне Шанны.
«Какая мать, такие и дочери».
Шейн развернулся и вновь пошел вперед по коридору. Мысли его были настолько заняты увиденной сценой, что он не обращал внимания ни на тех, кто проходил мимо, ни на то, что происходило вокруг него.
«Безумный мир, безумного автора».
Парень неосознанно приблизился к окну, через которое в коридор проникали тусклые лучи солнца, и остановился. Приложив руку к подбородку, он задумчиво опустил взгляд.
«Самое страшное во всем этом то, что я совершенно не представляю, что делать дальше. Надеяться на то, что меня не попытается кто-нибудь избить, не приходится. Стоит ли в таком случае давать отпор? Не будет ли это слишком подозрительно, учитывая обычное поведение настоящего Шейна? Стоит ли мне бежать из этого места, а если бежать, тогда куда? Нет… Лучше, чем в доме герцогини мне точно не будет. По другую сторону дома меня ожидает только мрак».
Шейн вновь поднял голову, опустил руку и продолжил идти вперед. Куда он шел и зачем, не понимал даже он. Возможно, он направлялся в свою комнату, а возможно искал свое новое убежище.
«И по какой причине такая банальная история с таким жестоким миром стала популярной? — размышлял Шейн, ускоряя шаг. — Что ж, люди современности гордятся мнимым равноправием, которое они создали, поэтому-то все истории о прошлом, в которых показан резкий контраст с тем, что было и с тем, что стало, так популярны».
Неожиданно Шейн увидел, как из-за поворота в коридор свернула чья-то фигура. Человеком, вышедшим ему навстречу, оказался уже знакомый дворецкий — Рифтан. Мужчина в черном фраке не спеша приблизился к Шейну и, поклонившись, произнес:
— Вынужден попросить вас, Милорд, пройти вместе со мной.