Шейн свернул за угол и на мгновение как-то задумчиво посмотрел на окно. Холод с улицы никак не проникал в дом. Даже напротив, в доме было так тепло и комфортно, будто бы на улице сейчас был приятный весенний денек.
«Не знаю насколько сильно отличаются игра и новелла, но точно знаю, что в игре было множество разных концовок, а вот в новелле всего одна — крах семьи Дориан».
Неожиданно неподалеку прозвучали посторонние шаги. Оторвав свой взгляд от окна, Шейн посмотрел на того, кто шел ему на встречу. Этим незнакомым человеком оказался мужчина средних лет. Высокий, мускулистый, довольно симпатичный незнакомец был внешне очень похож на самого Шейна. Короткие серебряные волосы и золотистый оттенок глаз были в точности, как у него.
Вообще и внешность, и телосложения сразу говорили о том, кто это был. Быстро окинув взглядом тело незнакомца, Шейн смог довольно легко понять, что за плечами у него были годы тяжелых тренировок и серьезных испытаний. Только выдающаяся личность в этом мире могла иметь такое тело.
Взгляды Шейна и незнакомого мужчины встретились. Довольно быстро узнав друг друга, они оба замолчали. Лишь спустя пару секунд Кеннет все же заговорил:
— Шейн, рад тебя видеть.
Голос его прозвучал безразлично, несмотря на сказанное. Шейн замер в удивлении. На лице Кеннета уже были видны некоторые морщины, однако это никак не вредило его внешности. Напротив, таким он казался более солидным и мужественным. Прямые, немного хмурые черты лица и раскосые миндалевидные глаза придавали его взгляду некий хитрый прищур.
Эта внешность, это равнодушие и эти слова вызвали бурю эмоций. Шейн не сдержал ироничной улыбки и взволнованного, почти отчаянного, взгляда.
— Кто вы? — спросил парень с наигранным удивлением. — Не отец ли? Прошу прощения. Я так редко вас вижу, что уже забыл. А о проявлении отцовской заботы так вообще не в курсе.
На мгновение Кеннет замер в удивлении. Подобное отношение к нему со стороны сына, который раньше убегал сразу, как видел кого-то рядом, просто поражало.
Шейн знал, что его слова звучали довольно резко, но промолчать он просто не мог. В нем бушевала такая волна негодования, от которой хотелось кричать. В этот миг вспомнились и пытки Моржаны, и даже истязания отца из прошлого Эрскина. Все это смешалось вместе и проявилось в образе самого Кеннета.
— Научился язвить? — спросил мужчина, вновь надевая на свое лицо маску безразличия. — Сомневаюсь, что ты стал бы говорить что-то подобное перед матерью или сестрами.
— Неужели, — Шейн сделал шаг вперед, возмущенно приподнимая руки, — вам нравится наблюдать за тем, как страдают ваши дети? Вы не чувствуете никакой солидарности к сыновьям? Не хочется ничего изменить?