«Тебе ее жаль?» – вдруг спросил лорд Гаэр-аш.
«Мне всех тут жаль», – ответила я.
«Ммм, и почему же? – задумчиво поинтересовался король».
Подумав, привела наиболее точную ассоциацию:
«Они в клетке со львом».
Едва слышно усмехнувшись, Гаэр-аш поправил:
«С волком, Риа. С волком. Львы слишком ленивы и изнеженны, они мастера быстрого боя, но не способны убивать двадцать четыре часа в сутки. Я – способен. Так что они в одной клетке с волком, сокровище мое. И этот волк крайне опасен тем, что временами в нем просыпается сила рвара».
Да, жутко. Даже мороз по коже, но старший посол продолжает свою пафосную речь, и все на одной пафосной ноте, так что слова давно кажутся унылым воем.
«Вы это слушаете?» – спросила, подустав от изречения и даже не пытаясь его понять.
«Да, – спокойно ответил лорд Гаэр-аш, – и с интересом. Тебе перевести?»
Я посмотрела на посла. Наверное, в молодости он был красивым, но сейчас на его одутловатом лице читались лишь высокомерие, презрительность и… страх. Даже ужас. Надменный чиновник боялся взгляд поднять на Его Величество, и потому смотрел на верхнюю пуговицу черного камзола некроманта. А так в целом издали он выглядел ничего – рослый широкоплечий мужчина, с золотыми волосами, которые на фоне золотого камзола выглядели несколько бледно, как, впрочем, и их владелец.
«Он пытается намекнуть, что первое королевство очень-очень-очень желает союза с нами, но, несколько неуверенно в этом».
Я в сильном сомнении посмотрела на посла. Попыталась вслушаться в его речь, и услышала ожидаемое:
– Сияющий могуществом, истинный наследник королевской крови, суверен четвертого королевства… И так далее, так далее, так далее. Я не понимала в чем подвох, пока Гаэр-аш любезно не подсказал:
«Он ни разу не назвал меня законным королем, Риа. Ни единого раза».
Я не знала, как подобное возможно, учитывая, что говорил старший посол уже около четверти часа не затыкаясь.
«Как?» – недоуменно спросила я.
«Ммм, должность старшего посла заслужить не просто, сокровище мое, лорд Мотроу заслужил ее по праву. Должен признать, у него поистине талант к велеречивости».
Увы, я таланта не заметила, но заунывность могла признать без вопросов.
И через минуты пять прослушивания его речи, мрачно постановила:
«Первый приз в номинации «Уныние года».
«Уныние века» – поддержал Гаэр-аш.
И вдруг спросил:
«Вручим?»
Я себе это представила – короля, величественно вручающего послу золотой кубок с изображением унылой физиономией. Я бы такой сделала секунд за двадцать вообще без труда.
«Только это должен быть очень внушительный кубок…» – мечтательно протянул король.