Через приоткрытую дверь из салона в кабину струясь проникал мягкий свет, отражаясь от мелких осколков стекла на полу, отчего те смахивали на причудливые бриллианты. Один из них больно впился мне в ладонь, но я боялся пошевелиться, гадая о том, какие из моих конечностей в принципе могли уцелеть после такой адской карусели.
За спиной закряхтел и приподнялся Макс. Ксюха, замычав, перевернулась на спину и с тревогой на лице начала ощупывать себя. Я чуть повернул голову назад и мысленно порадовался за Макса. Казалось, он был цел.
– Думал, не переживём, если честно. – покачал головой он. – Та ещё ночка, да?
– Да уж… – Ксюха сумела приподняться на локтях и сесть, уперевшись спиной в перегородку.
Я, наконец, тоже рискнул пошевелиться и был искренне удивлён, когда это у меня получилось. Кроме разбитого ранее колена, которое болело, вроде бы всё было цело. Местами ощущалась лишь приглушённая боль от ушибов, но с этим можно было жить.
– Нужен какой-то план. – заявила Ксюха, с беспокойством поглядывая на моё колено. Рана вновь открылась. Повязка немного намокла от выступившей крови, но не критично.
– Надо подумать. – Я попытался сосредоточиться и сопоставить имеющиеся факты.
– Чё тут думать? – Встрял Макс. – Едем вперёд, ищем Серёгу. А там – уже по ситуации.
– А если встретим её? – почему-то шёпотом задала ему вопрос Ксюха. – Что тогда?
Мотнув чёлкой, Макс посмотрел в сторону туннеля. Его кадык сместился к подбородку и обратно. Он судорожно тряхнул плечами. Наверное, вспомнил последнюю встречу с ней.
– Видели, как она по стенам носится? – ещё более тихим голосом произнесла Ксюха, словно боясь быть услышанной снаружи.
Я очень хорошо это видел. Картинка с быстро цепляющимися за кабели руками и ногами буквально стояла перед глазами.
– Это… существо… – Ксюхе всё труднее давались слова. – Оно… Разве может такое быть в нашем мире?
Я глубоко вдохнул носом и промолвил:
– Мы столкнулись с чем-то… С какой-то…
– С какой-то хернёй! – помог мне Макс.
– Да! – кивнул я. – Что нам о ней известно?
Начался мозговой штурм.
– Она здесь давно. – начала Ксюха. – Не растёт. Не стареет.
– Может, даже очень давно. – предположил я, вспомнив пещеры со сталактитами. – Залезает в голову, в самые мозги. Подчиняет волю. Подчиняет чужое тело. Питается чужой жизненной силой. Неживая. Холодная. Гнилая, как труп.
От своих же слов меня вновь пробил озноб. Подключился Макс:
– Сильная, мразота. Хрен такую завалишь.
Он задумался. Харкнул далеко в туннель и вспомнил ещё один факт:
– На кой чёрт ей сдался этот игрушечный медведь?! Сомневаюсь я чёт, что она тут в куклы играет.