Да чихать на это. Keep calm and carry on[35], рейсер. Просто доберись до финиша. А там как получится.
Краем глаза в зеркале я увидел какое-то оживлённое движение и присмотрелся получше.
Опа, а это уже серьёзно… Кари как стоячего сделал Хуовинена на прямой и накатывал на очередного своего соотечественника. Разрыв между мной и Нико составлял секунды четыре, и я понимал, что для финна это ерунда. Разозлённый ошибкой, он будет гнать на пределе сил. И, весьма вероятно, добьётся этим кое-какого успеха.
Мне же, если Кари окажется прямо за мной, ничего не останется, кроме как его сдерживать. Но если я смогу в текущей гонке привезти ему три очка – разницу между третьим и четвёртым местами, – меня это устроит.
Аэродинамика машины после аварии также заметно ухудшилась. Разгоняясь на прямых участках, я ощущал более высокое сопротивление; двое лидеров в это время отрывались на несколько десятых. В поворотах за счёт слабого нажатия на тормоз я немного отыгрывался, но этого было слишком мало.
Я ничего не мог им противопоставить. Во всяком случае, пока не починят болид. Зато у меня оставался шанс сохранить за собой третье место. И уж эту возможность я ни за что упускать не собирался.
Но пока выходило лишь наблюдать в зеркальных стёклах, как финн, бросивший мне вчера вызов, обходит позади меня одного соперника за другим, приближаясь с каждой минутой. Я видел, что и у него с машиной не всё в порядке: явно помяты передняя ось и антикрыло. И обгонял Кари исключительно из-за своего напора, словно тот, кто не потеснится, будет выбит с трассы. После инцидента в начале гонки в это охотно верилось.
Поднажми, Жумакин! Всё сейчас зависит только от тебя!
И я поднажал. Вряд ли поставил лучший круг, но отставание увеличиваться перестало.
Тем временем Нико на двенадцатом витке прошёл Симо Лааксонена, на четырнадцатом – Нюлунда, на шестнадцатом – Корнеева. Теперь между преследователем и мной не было никого – и ничего, кроме временной прослойки в полторы секунды и без малого полусотни метров чистого пространства.
Я прикинул: до конца основного тайминга, должно быть, минуты две. Значит, до финиша три круга. Восемь километров. Тридцать три поворота. Больше сорока мест, где теоретически можно обогнать. И надо отбить все попытки это сделать.
Задачка как раз по мне. Поехали.
Нико летел вперёд, не обращая ни на что внимания. Конечно же, ни на что, кроме меня – своей главной цели в этой гонке. Убивая шины перед крайним заездом этапа. Атоев-то и не старался сильно оторваться: знал, что вечером ему ещё шестьдесят километров ехать.