Окти в ответ мелодично что-то промурлыкал. Лукаво глядя сверху-вниз на друга единственным, недавно проявившемся глазом через шутливый прищур, он видел, как Илья нажал на кнопку включения. Телефон взбрыкнул в руке, поприветствовал хакера белым логотипом и через несколько мгновений загрузил рабочий стол. Загрузились ярлычки приложений, индикация связи, которая кстати показывала целых 2 деления, и последним, в правом верхнем углу, занял свое привычное место индикатор заряда батареи. И прямоугольник его… Был залит белым целиком! Не успел хакер толком обрадоваться воскресшему телефону, как напомнила о себе новая печаль, опять же целиком вытекающая из зависимости перед цифровыми помощниками современного человека.
— Я же не помню ее номера… — сокрушенно выдохнул Илья.
Окти ответил негромким клекотом. Все-таки несмотря на свои, казалось, бесконечные способности и таланты, человеческую речь он не понимал.
— Да-да, конечно, — Илья как мог сформулировал в голове проблему и сконцентрировался на ней, — но тут уж ты извини, я совершенно не представляю, как ты можешь помочь мне вспомнить…
Глаз амфибии, под отслаивающийся кожей сузился, образовав морщинки в уголках — совсем как у людей. Ксеноморф подполз поближе и протянул к Илье свои тонкие руки. Это было что-то новенькое, ведь все свои нужды одаренное земноводное обычно решало с помощью многочисленных тентаклей. Прохладная шершавая ладошка легла на лоб. Хакер почувствовал, как ото лба к затылку щекочущими паутинками мизерных гальванических токов, расходились волны приятного покалывания. Так бывало, когда Юки нежно запускала свои ноготки между прядей его длинных волос и легкими движениями массировала ему голову. Ассоциация быстро прошла, а на смену ей перед глазами встали цифры номера девушки, которые фрилансер и поспешил поскорее вбить в телефон, пока те не растворились в том же эфире, из которого так внезапно появились. Трясущимися от волнения пальцами хакер ударил по набору номера.
Трубку подхватили тут же, не успел прозвучать и второй гудок.
— Алло! — возбужденный голос высоко выкрикнул по-японски.
Тот самый голос. Илья с удивлением для себя, каким-то глубинным слоем сознания, остающимся всегда беспристрастным и холодным, отметил, насколько важным и желанным успел стать для него этот голос. В это же самое время другая часть его мозга, взорвалась, расплескивая допамин и окситоцин во все стороны, наполняя сознание нежностью, пиковой тоской и привязанностью. Лицо скривилось в гримасу, а нижние веки до краев наполнились подступившими слезами.