Поэтому наблюдать, как по его равнодушному к происходящему лицу расползается ироничная ухмылка было вполне предсказуемо, хотя и не очень-то приятно. Или, правильней сказать, немного страшно и жутковато (а может и не немного).
– Судя по твоей реакции, тебя впервые посетили более чем обоснованные сомнения касательно твоей авантюры. Так что мой встречный вопрос будет достаточно резонным. Ты всё ещё желаешь, чтобы я тебе засадил и как следует отодрал?
– Если только мы не станем заниматься сексом в этой комнате. Или всё же станем? – попытка изобразить полное спокойствие и ответную апатию не дотянула до желаемого уровня благодаря слишком натянутому смешку. Но она хотя бы попыталась и даже показала пальцем не слишком дрожащей руки в пол, на котором стояла. Правда, тут же оплошала, когда вцепилась в лямку сумочки обеими кулачками, что никак не мог не заметить всеподмечающий взор на зависть расслабленного Гордона.
Здесь не хватило места хотя бы для небольшого диванчика, не говоря уже о более вместительном мягком уголке. А Элл как-то не располагала большим рвением к неудобным углам или к очень твёрдому полу. Да и хотелось бы уже наконец-то куда-нибудь просто присесть, раз уж прилечь не давали.
– Сексом можно заниматься, где угодно и как угодно. Достаточно иметь для этого соответствующее желание, нужный настрой и… острый зуд в определённом месте. – Марк сделал к ней не более двух шагов и всё. Никакого расстояния между не осталось. – Ну и та же раскрепощённость была бы не лишней, как и богатый сексуальный опыт. Но… так уж и быть. Отсутствие недостающего опыта я ещё готов простить… на первых порах.
Элли перестала дышать от слова совсем. И не удивительно, при таком-то прессинге от чужой близости, буквально перекрывшей весь внешний мир и саму гостиную. Глядеть в упор в лицо Гордона и не ощущать исходящую от мужчины энергетику со скрытой силой самоуверенного альфа-самца? – тут уж во истину надо быть фригидной и абсолютно бесчувственной куклой.
А чего она на самом деле ожидала, когда добровольно ступила на его территорию – в личные владения безнаказанного насильника и психопата? Кто её теперь вообще после такого назовёт здравомыслящей и отвечающей за все свои поступки благоразумной особой? Она ведь явно не думала головой, когда решилась пойти к нему на ЕГО квартиру.
И что дальше? Цепенеть, дуреть и вздрагивать, каждый раз, когда он что-то сделает или скажет, притворяясь изо всех невозможных сил, что она его не боится?.. Какая же она идиотка! Её же уже топит и плавит от накрывшего с головой жара слишком очевидной паники и… чего-то ещё. Чего-то столь же всеобъемлющего и удушающего, источником которого являлся никто иной, как сам Марк.