Единственное, что ставило под сомнение всю эту идеально выстроенную концепцию, это не унимающиеся позывные от растревоженной не на шутку интуиции. И-таки да, эта неугомонная стерва ныла, поскуливала, копошилась эдаким раздражающим зудом под ногтями и едва ли не по всей коже, вызывая одержимое желание поджать пальцы на руках и ногах. Не лучшие ощущения, когда тебе предлагают почти забесплатно сфотографироваться для твоего же портфолио.
Можешь ещё раз оглядеться по сторонам, чтобы продемонстрировать свою и без того ничем не прикрытую неуверенность. Чего уж там. Если уж и косячить, так по полной.
Хотя, что тут такого? Обычная фотостудия, в самом обычном старом здании практически в самом центре Пайн-Драйв. Через огромные витрины павильона просматривалась одна из самых людных улиц района с большой площадью перекрёстком из пяти магистралей. Правда, кроме знакомой локации за «окном», улавливалось здесь ещё что-то едва ощутимое и будто бы постоянно ускользающее от глаз. Невидимая дымка призрачной души очень старого для города места. Скрытая в стенах, в вышедших из моды элементах интерьера обособленная энергетика всеми забытого прошлого. То, что всё ещё продолжало жить, присутствовать в нынешней реальности параллельным измерением, но упрямо молчать, утаивая свои страшные секреты в недосягаемых для людей глубинах мёртвой памяти.
Золотые блики естественного освещения вместе с косыми лучами послеполуденного солнца наполняли пустой «вакуум» пространства объёмными галактиками переливающейся пыли. Их причудливый, постоянно переминающийся эфир скользил по воздуху растрескавшимися кадрами старого немого кино, выгоревшего за столь долгое время до тёмно-бардового оттенка с медно-бронзовыми вкраплениями из живых царапин. Минувшее в настоящем. Давно забытое – на сенсорах чувств осязания в капризной реальности. Даже несмотря на внушительную часть новых вещей и современную мебель, призраки прошлого всё равно пытались прорваться сквозь невидимый барьер реального времени с пугающей настойчивостью и упрямством. Протягивали к тебе свои бесплотные руки, заглядывали пустыми глазницами безликих образов в твою душу, вибрируя размытыми силуэтами и беззвучными голосами на границе меж двумя несовместимыми мирами…
Элли нравились подобные игры разума, подобные дома и их гипнотическое воздействие на уязвимый человеческий рассудок. Словно ты на самом деле стоял на границе незримого прошлого и мимолётного настоящего, мёртвого и живого, соприкасаясь с разыгравшейся в воображении иллюзией ложной памяти и ностальгии. Лёгкое скольжение необъяснимого чувства дежавю поверх чувствительной кожи, и ты уже на грани почти сделанного тобою шага – добровольного перехода-погружения в чьи-то чужие воспоминания.